Услышав ответ сестры, Ольга схватилась за голову: в мире много несчастных людей, дорогая Таня, и единственное, что мы можем для них сделать, – подтолкнуть их к тому, чтобы они решали свои проблемы сами, а не решать эти проблемы за них. Иначе говоря, хочешь помочь – дай человеку удочку, а ты все лезешь со своей рыбой! Какая ты все-таки странная женщина…

Да, Ольгу вообще многое в сестре удивляло и раздражало. Вот, к примеру, Татьяна уже третий раз просит ее прочесть творение какого-то никому не известного сценариста Ковальчука; говорит, что обнаружила этот сценарий у нее в прихожей, и уверяет, что он гениальный. Ольга один раз ей отказала: «Да я просто этот сценарий не успела выбросить, вот он и валялся в прихожей! Да мне сценарии пачками шлют, все читать – слепой станешь!»; а Татьяна назавтра снова со своим Ковальчуком сунулась: посмотри да посмотри. Тогда Ольга прямо взорвалась: этот Ковальчук – он твой дядя, сват, брат? Что ты о нем так печешься? Талантливым людям надо помогать? И вообще людям надо помогать? Ой, да неужели? Таня, я тебя умоляю, перестань! И при чем здесь талант, если под этот сценарий денег нет? Кто это будет снимать?! Нет, читать не буду. Не хочу. Не до того мне сейчас. Если твой сценарист действительно, как ты говоришь, талантлив, то пробьется сам.

В детстве Ольга не понимала, зачем Таня так хочет казаться хорошей для всех? Так усиленно притворяется хорошей? А вот теперь у Ольги появилось страшное подозрение: что, если сестра не притворялась, просто у нее такой… дурной характер?! Таня, Таня… Кстати, интересно, что у нее с личной жизнью? Наверняка история была та еще!

Услышав Ольгин вопрос, Татьяна помрачнела:

– Это была мучительная и долгая история…

«О, ну все так, как я и думала», – ужаснулась Ольга.

– Понимаешь, – проникновенно начала Татьяна, – мой Саша – он сложный, глубокий, не такой, как все…

Слушая повествование сестры про ее многолетние мытарства с неким Сашей Барановым, Ольга едва сдерживалась, чтобы не вставить свой «пятачок».

– Саша всегда был погружен в свои переживания и мысли, – бубнила Татьяна.

– А до других ему, значит, дела не было? – не выдержала Ольга.

Татьяна промолчала.

– Значит, так и есть, – удовлетворенно хмыкнула младшая сестра. – Да пойми ты, что вот такие непризнанные гении, зацикленные исключительно на себе, как этот твой Баранов, в качестве избранника для женщины все равно что… мартышка с гранатой!

– В каком смысле? – опешила Татьяна.

– В таком, что рванет в любой момент. Без всякой причинно-следственной связи. От таких типов надо держаться подальше или же посвятить им всю жизнь без всякой надежды на взаимность и какую-то отдачу.

– Так я и посвящала!

– Пока тебе не надоело? – уточнила Ольга.

– Пока он не сказал, что ему надоело. – Лицо Татьяны излучало печаль.

Ольга схватилась за голову:

– Все еще хуже, чем я представляла! Таня, подумай на досуге о том, что ты в этой жизни должна, прежде всего, самой себе! Должна сделать себя счастливой, понимаешь?

Татьяна погасила Ольгино раздражение единственным вопросом. Она мягко спросила сестру:

– Оль, скажи, а ты сама счастлива?

Ольга замолчала, и это было громкое и красноречивое молчание. Ну, если безусловной составляющей счастья считать любовь и так называемое «женское счастье» (был бы милый рядом!), то, пожалуй, ей есть о чем помолчать – подумать.

Увы, настоящей любви у нее в жизни не случилось. Разве что первую – трепетную, безответную – к Кеше Павлову – она считает серьезным чувством. А больше ничего серьезного и не было. Про бывшего мужа Оля может сказать только, что он, в сущности, был неплохой человек и что он играл на гитаре, на этом, собственно, все; прожили год без особых чувств и развелись легко. После развода у нее случались романы, как говорил один знакомый режиссер, «разной степени тяжести», а потом она познакомилась с Гариком… Вот весь нехитрый любовный опыт. А счастлива ли она? Нечего задавать дурацкие вопросы! Ольга во многом довольна своей жизнью, а это уже немало.

* * *

«А ведь сегодня ровно неделя, как я в Приморске, – с удивлением подумала Ольга. – Надо как-то отпраздновать, что ли… Точно, устрою себе вечером праздник!»

По случаю праздника она купила бутылку хорошего вина, мандарины, и даже (а, гори оно все синим пламенем!) тортик.

Вечером Ольга накрыла стол, зажгла свечи, откупорила вино и приготовилась отпраздновать неделю своей новой жизни. В ее праздничную программу вечера также входила горячая ванна с пеной. Решив сначала принять ванну, а потом поужинать, девушка пошла в ванную, разделась и уже собиралась нырнуть в горячее, пенное облако, как вдруг услышала какой-то шум, доносящийся из комнаты. Она схватила полотенце, обернулась им и выглянула из ванной. В квартире было тихо. Но ведь Оля слышала шум, определенно. Ольга занервничала, ей отчего-то припомнилась сцена из фильма ужасов Хичкока: героиня принимает душ, а в это время…

Крадучись, девушка заглянула в комнату, и вот там ее ждал чистый Хичкок! На столе вместо одной бутылки вина теперь стояли две, и вместо одного винного бокала их была пара. А на диване лежали кроваво-красные розы. Ольга вздрогнула – происходящее ей не нравилось.

– Что за ерунда? – крикнула она в пустоту.

И тут «из пустоты» вышел человек.

Ольга заорала, как героини всех фильмов Хичкока вместе взятые – уровень децибелов зашкаливал. Из спальни вышел светловолосый парень лет тридцати.

– Извини, если напугал, – сказал незнакомец, – хотел сделать тебе сюрприз! – Он взял с дивана розы и протянул их Ольге.

Ольга отшатнулась, словно ей предлагали не розы, а клубок червей, и завопила:

– Ты кто такой?!

– А, ну конечно, – вздохнул парень, – в смысле, мол, кто я вообще такой, да? Делаешь вид, что за две недели ты успела меня забыть и теперь знать не знаешь?

Ольга промычала что-то невнятное.

– Да перестань, – незнакомец махнул рукой, – я мириться пришел. Вот вино принес, цветы. Есть предложение – выпить и поговорить по душам. Понимаешь, с той девушкой у меня ничего не получилось, мы разные.

– С какой девушкой? – простонала Ольга.

– Ага, ты намекаешь, что я тебе тогда ничего не говорил и ты забыла мои слова? Что же, Таня, это благородно! – обрадовался светловолосый незнакомец. – А действительно лучше все забыть и начать с чистой страницы. – Он протянул к Ольге руки: – Иди ко мне!

Ольга вцепилась в сползающее полотенце и отскочила.

Незнакомец широко улыбнулся:

– Ну будет тебе, помиримся и все дела!

– Как ты сюда попал? – крикнула Ольга.

– Открыл дверь своим ключом, – пожал плечами незнакомец, продолжая улыбаться.