и я горжусь этим, работаю честно и отдаю всего себя, как подобает большевику, чтобы оправдать Ваше доверие.

Заверяю Вас, товарищ Сталин, что какое бы задание Вы мне ни дали, я всегда готов выполнить его в любых условиях. У меня не может быть другой жизни, как бороться за дело товарища Сталина» [6, с. 338–343].

В процессе проверки заявления Рюмина Комиссия допросила начальника следственной части по особо важным делам МГБ Леонова, его заместителей — Лихачева и Комарова, начальника второго Главного управления МГБ Шубнякова, заместителя начальника отдела 2-го Главного управления Тангиева, помощника начальника следственной части Путинцева, заместителей министра государственной безопасности Огольцова и Питовранова, а также заслушала объяснения Абакумова.

На основании этих показаний, 7 июля 1951 г. члены Комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) в докладной записке Сталину сообщили о результатах проверки фактов, изложенных в заявлении старшего следователя Рюмина.

По делу Этингера. Проверка показала, что МГБ не имеет подписанных Этингером протоколов допросов. Абакумов скрыл от ЦК ВКП(б) его показания о неправильном лечении Щербакова. Этингер умер в тюрьме и дело осталось невыясненным, непроверенным и нераскрытым.

По делу Салиманова. Несмотря на то, что прошел почти год с момента его ареста, Абакумов не информировал ЦК о результатах следствия по этому делу. Сколько-нибудь вразумительных объяснений он дать не смог.

В МГБ грубо нарушался установленный правительством порядок ведения следствия. Есть следственные дела, которые велись два — три года, тогда как согласно закону, их полагалось вести не более двух месяцев. Абакумов неправильно загружал следственную часть делами, которые лучше могли бы быть расследованы следственным аппаратом главных управлений. В следственном аппарате создалась атмосфера угодничества, подхалимства, отсутствия критики. Такое положение являлось результатом того, что подбор работников Абакумов производил по принципу прежней совместной работы с ними в военной контрразведке.

В процессе работы Комиссии Огольцов и Питовранов заявили, что Абакумов принизил роль заместителей, недостаточно советуясь с ними. В центральном аппарате Министерства все чрезмерно зацентрализовано.

В интересах быстрейшего выправления неблагополучного положения дел в руководстве МГБ Комиссия предложила: снять Абакумова с поста министра государственной безопасности и дело о его партийности передать на рассмотрение КПК при ЦК ВКП(б); укрепить руководство следственной части и снять с занимаемых постов Леонова и Лихачева с запрещением им в дальнейшем работать на чекистской работе; указать первому заместителю министра Огольцову и заместителю министра Питовранову на то, что они не проявили достаточной партийности и не доложили ЦК ВКП(б) о недостатках в работе МГБ СССР.

Таким образом, члены Комиссии пытались смягчить наказание Абакумову, ограничившись снятием его с должности и передачей его дела в КПК при ЦК ВКП(б). Особых оснований для возбуждения уголовного дела не было, т. к. многое из того, что написал Рюмин не подтверждалось.

Однако Сталин, своими пометами на документе полностью изменил их мнение. Вождь считал, что Абакумов совершил обман партии по указанным выше делам. По его мнению, среди врачей есть тайная организация, которая старается лечить высокопоставленных больных, чтобы сократить их жизнь. Абакумов считал, что это дело не заслуживает внимания, ведет в дебри и прекратил дальнейшее следствие. Этим по мнению Сталина он помешал ЦК выявить безусловно существовавшую законспирированную группу врачей, выполнявших задание иностранных агентов. Ведь Этингер признался, что имел террористические намерения в отношении Щербакова и принял все меры к тому, чтобы сократить жизнь. ЦК считало это показание, данное им без всякого нажима, заслуживающим внимание.

Несмотря на неоспоримые факты Абакумов отрицал свою виновность и не дал признаний в том, что он понял свою преступную деятельность и готов исправиться. Это видимо тоже раздражало вождя.

Учитывая все это, Сталин предложил снять Абакумова с должности как человека опасного на таком важном посту и исключить его из партии, снять с должности Леонова и Лихачева. Назначить министром Госбезопасности Игнатьева, оставив его одновременно секретарем ЦК. Назначить Рюмина заместителем министра.

Далее Сталин обозначил структуру документа, который в окончательном виде должны были подготовить члены Комиссии Политбюро [5, л. 63–68].

После доклада Сталину всем стало понятно, что Абакумова ждет более серьезное наказание, чем то, которое первоначально планировалось членами Комиссии. После такой резолюции, в последовавших докладных записках все больше стал проявляться обвинительный уклон в отношении Абакумова.

10 июля 1951 г. М.Д. Рюминым была подготовлена очередная докладная записка в Комиссию Политбюро ЦК ВКП(б) в которой тот сообщил, что в МГБ СССР существует практика, при которой протоколы допросов арестованных, направлявшиеся в ЦК ВКП(б) и Правительству пересоставлялись одним и тем же лицом из секретариата Абакумова. Вначале Броверманом, а в последнее время Белоусовым. В ряде случаев в протоколах допроса, без изменения оставались только подписи лиц, допрашивавших арестованных. Отметил, что по указанию Абакумова нередко исключались из протоколов допроса наиболее важные показания арестованных. Рюмин не исключил, что они скрывались от ЦК ВКП(б) и Правительства.

По его мнению, в МГБ СССР действует Особое совещание, «где рассматривается подавляющее большинство следственных дел, причем, там, по выражению некоторых товарищей, можно «пропихнуть любое дело». Так оно есть и в действительности» [5, л. 105–106].

11 июля 1951 г. с заявлением в Комиссию Политбюро ЦК ВКП(б) обратился помощник начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР А.В. Путинцев. Узнав, что Абакумов скрыл от ЦК ВКП(б) важные показания Этингера, он посчитал, что возможно Абакумов утаил от ЦК и другие важные показания по террору, которые дали участники антисоветской молодежной организации, «Союз борьбы за дело революции» — (СДР). Он сообщил о ходе следствия по этому делу, которое было передано в следственную часть по особо важным делам МГБ СССР из УМГБ Московской области. Путинцев полагал, что Абакумов по непонятным причинам не проинформировал ЦК ВКП(б) о показаниях арестованных по террору [5, л. 138–143].

10 июля 1951 г. члены Комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) представили Сталину очередной проект Постановления ЦК ВКП(б) по вопросам МГБ [5, л. 107–112]. После доклада, постановление вновь было подкорректировано. На следующий день, 11 июля 1951 г. оно предстало в окончательном виде. В нем подробно указывалось, по каким вопросам Абакумов обманывал партию.

Резолютивная часть гласила: снять B.C. Абакумова с работы министра государственной безопасности СССР, исключить из рядов ВКП(б) и передать его дело в суд; снять с занимаемых постов начальника следственной части по особо важным делан МГБ СССР Леонова и его заместителя Лихачева и исключить их из партии; объявить выговор первому заместителю министра Огольцову и заместителю министра Питовранову за то, что они не проявили необходимой партийности и не сигнализировали ЦК ВКП(б) о неблагополучии в работе МГБ; обязать МГБ СССР возобновить следствие по делу о террористической деятельности Этингера и еврейской антисоветской молодежной организации. Назначить заведующего отделом партийных и комсомольских органов ЦК ВКП(б) С.Д. Игнатьева представителем ЦК ВКП(б) в МГБ [7, л. 1–6].

13 июля 1951 г. ЦК ВКП(б) разослал это постановление Центральным Комитетам компартий союзных республик, крайкомам, обкомам партии, Министерствам государственной безопасности союзных и автономных республик, краевым и областным