трепетать: лицо ее пылало, учащалось дыхание, взволнованно билось сердце.

Но Сайм не пользовался своей способностью и не сводил с ума всех подряд девушек Этэляны. Аула знала о нескольких его не продолжительных отношениях с молодыми горожанками, но не волновалась по этому поводу, — Сайм никогда и ни в кого не влюблялся.

Аула задумалась о невесте для Сайма, едва тому исполнилось шесть лет. Ей хотелось женить сына на девушке подходящих кровей, с хорошей примесью магии.

Но в единственной достойной семье уже был мальчик — Лэми, ровесник Сайма и ожидался второй ребенок — тоже мальчик. Поэтому взор Аулы обратился по другую сторону Сухого русла. Там, в роду лянсиданских вождей совсем недавно родилась девочка. Ее назвали Мерьята.

Аула вычислила по звездам и пеплу, что новорожденная девочка получила в дар от бога Огня больше магии, чем старший сын Изенара — Тэумар.

Так повелось, что девочки по обе стороны Сухого русла рождались более могущественными, чем мальчики, но теперь, когда магии становилось все меньше, менялись и условия выживания. Например, Сайм и Айна разделили данную их роду силу поровну.

Аула, втайне от Эмрана, даже отважилась беседовать об этом с вождем Лянсиды, вызвав его за пределы Каменистой равнины, но Изенар, который совсем недавно начал принимать решения наравне со своим отцом, ответил категорическим отказом.

Аула пыталась переубедить его, говорила, что более достойного мужа для Мерьяты ему не найти, что эта помолвка и последующая свадьба — очень хороший способ укрепить мир, заключенный между Югом и Западом, но Изенар, усмехаясь, ответил, что помолвка Сайма и Мерьяты состоится лишь тогда, когда он получит власть над землей Этэляны, а Эмран присягнет ему на верность.

Теперь Мерьяте семнадцать, и Изенар бережет ее как собственное сердце.

Аула слыхала, что Изенар иногда берет Мерьяту с собой искать капли магии вместо Тэумара, который по большей мере пропадает в Сетао, около своей возлюбленной и не очень-то желает беспокоиться о нуждах Лянсиды.

Когда Сайм рассказал о прекрасной девушке, на которую якобы напал зверь Каменистой равнины, Айла сразу заподозрила, что столь живое видение Изенар не мог создать в одиночку. Наверняка, ему помогала Мерьята, — только она могла заманить Сайма в такую сладкую ловушку. Судя по тому, что сказали звёзды, девушка вполне способна создавать кратковременные иллюзорные миры, не отличимые от реальности.

Но Аула промолчала, не решилась посвятить сына в свои подозрения. Вспоминая об обмане, говорил он с горечью и ненавистью, но глаза его блестели, и Ауле хорошо был знаком этот блеск. Поэтому она промолчала. Пусть лучше думает, что девушка была видением, — меньше станет страдать от недостижимой любви.

Сайм и Лэми выехали из Этэляны вечером, рассчитывая к ночи второго дня достичь Сетао.

Глава 15

Айна медленно брела по двору, разглядывая стену и закатные верхушки деревьев, что струились, гонимые легким ветром над широкой, кое-где выщербленной от времени каменной кладкой.

Девушка ощущала себя больной и совершенно разбитой. Нет, тело ее по-прежнему оставалось крепким и сильным, несмотря на то, что вот уже несколько дней она почти ничего не ела и очень плохо спала, терзаемая какими-то странными снами.

Не могла она объяснить самой себе, что происходит, почему нет у нее возможности свободно жить и дышать в этом доме, рядом с этими, незнакомыми ей людьми, которые ее так заботливо опекают.

Один из них, — старый и некрасивый, перед которым трепещут все остальные, утверждает, что он — ее муж, заверяет, что они очень любят друг друга. Он уступчив и обходителен, и у Айны вроде бы нет причины сомневаться в его словах.

Все в этом доме относятся к ней с превеликим почтением, стараются предугадать каждое ее желание, рассказывают, как счастлива она здесь была.

Айна слушала эти восторженные речи и невыносимо страдала. Она боялась того, кто называл себя ее мужем, кто смотрел на нее так ласково и страстно, кто целовал ей руки… Когда он осторожно целовал ее лицо, Айна терпела, не противилась, но в душе ей хотелось умереть от горя и отчаяния.

Никакой любви к Изенару она не чувствовала, — только отвращение. Но она была благодарна ему уже за то, что он не навязывал ей своего внимания и ничего у нее не просил, кроме совместных обедов, ужинов да редких прогулок по окрестностям.

Но более остальных ненавистен был Айне его сын — молодой и красивый, темноволосый и зеленоглазый. Ненавистен, потому что она испытывала к нему странное влечение, а он, напротив, — избегал ее под всяким предлогом.

Вот уже десять дней прошло, как вернулась она из лесной избушки Укки и поселилась в этом роскошном каменном доме на краю большого города.

Порой, особенно по утрам, сразу после пробуждения, девушке чудилось, что она вспоминает прошлое, в голове ее теснились смутные, похожие на туман образы, но стоило ей выпить воды из кувшина, стоящего на прикроватном столике, как легкая зыбь постепенно рассеивалась, а сознание вновь становилось пустым и беспомощным.

Айна приблизилась к приоткрытым воротам, остановилась и, вздохнув, устремила тоскливый взор на густые заросли кустов, уводящих к лесу.

Позади нее, на расстоянии пяти шагов, следовала молчаливая Вилла. Служанка затаила на Айну острую обиду, она все никак не могла простить злой насмешки, которую та над ней учинила, сделав ее глупее младенца.

Вилла глядела в спину девушки. Взгляд ее время от времени вспыхивал острой неприязнью, и Вилла тут же беспокойно оглядывалась по сторонам, — не увидел ли кто?

Будь ее воля, Вилла с удовольствием бы заперла этелянку связанной в каком-нибудь глухом подвале, чтобы уразумела она, как следует себя вести с теми, кто желает тебе добра. Но Изенар даже взгляд косой на Айну запретил бросать, не говоря уже о большем. А хозяином Изенар был жестким и с ослушниками не церемонился.

Поэтому служанка ласково улыбалась и каждый раз очень бережно чесала влажные после мытья волосы этелянки, хотя ей нестерпимо хотелось дернуть посильнее, чтобы причинить строптивой и нахальной девице боль.

— Идем, госпожа! — сладким голосом пропела Вилла, трогая Айну за руку, — скоро подадут ужин.

— Я не хочу есть, — сказала Айна, не отрывая глаз от меркнущего на востоке неба.

— Хозяин желает, что бы вы..

— Да, да! — прервала ее Айна, — разумеется…

И направилась в парадному входу.

Тэумар смотрел из окна своей комнаты, как девушка медленно идет по двору, словно по краю обрыва. Движения ее были неуверенными, а плечи слегка подрагивали. Может быть ей холодно? Но вечер сегодня теплый, даже жаркий…

Тэумар видел закатные блики в ее