– Но вы, тем не менее, вошли в комнату к Марианне, чтобы забрать оставленный эскиз.

– Ну да! Я вошла в комнату и отыскала в одном из ящиков свой рисунок вот в таком ужасном виде. Я забрала эскиз, понимая, что Марианне он уже не понадобится.

– Скажите, а, кроме рисунка, вы еще что-нибудь видели в тех ящиках?

– Видела.

– Что?

– Письма.

– Вы их не трогали?

Женщина фыркнула:

– Я не читаю чужие письма и вообще предпочитаю не совать свой нос в чужие дела! Я отыскала эскиз и ушла к себе.

Зверев утвердительно кивнул. Слова Фирсовой полностью подтверждали показания Таисии Рождественской о том, что после обнаружения тела Жилиной к ней кто-то входил. Оставался вопрос – была ли Фирсова единственной, кто входил в комнату Марианны в тот вечер, или нет?

Майор потер подбородок и задал очередной вопрос:

– То, что вы не трогали письма, которые лежали в ящике Марианны, я понял. Но вы ведь наверняка знаете, что это за письма?

Лицо женщины вытянулось, она отвела взгляд в сторону.

– Это были одинаковые конверты с марками, датированными тысяча девятьсот сорок пятым годом. Эти марки, насколько я знаю, были выполнены в честь двухсотлетия со дня рождения Кутузова. На конвертах не было адреса, но я догадываюсь, кому они были адресованы.

Зверев прищурился:

– И кому же?

– Это были любовные письма Марианны Жилиной Качинскому.

– Почему вы так считаете?

Женщина беззвучно рассмеялась.

– Потому что когда-то и я писала Всеволоду подобные письма, вот почему…

– Неужели?

– Вы удивлены?

– Ну, как вам сказать…

– А никак не говорите! Да, когда-то я, как и Марианна, была тоже влюблена в Качинского. Но спустя некоторое время он променял меня на очередную актрисочку!

– Тем не менее вы продолжили с ним работать?

– Ну и что с того?

– И Качинский не избавился от вас, как…

– …как он обычно избавлялся от других? Вы ведь это хотели сказать?

Зверев только пожал плечами и кивнул. Фирсова продолжала:

– Видите ли, товарищ, как вас там… товарищ Зверев. Хорошеньких куколок возле Качинского всегда было предостаточно, поэтому наш Всеволод менял любовниц как перчатки и впоследствии обычно избавлялся от них. От меня же он, как видите, не пожелал избавиться.

– Почему?

– Потому что глупеньких куколок в киноиндустрии много, а вот таких специалистов, как я, – еще поискать. Именно поэтому Качинский, после того как наши чувства охладели, не просто не прогнал меня, а еще и слезно умолял остаться в его группе.

– А что же вы? Вы сами не пожелали уйти? Я уверен, вам было непросто находиться рядом с человеком, который когда-то вас бросил?

– Да, мне было непросто, но до поры до времени я терпела его присутствие! А теперь, предвидя ваш очередной вопрос, я скажу вам честно: сейчас, когда кто-то убил этого ублюдка Качинского, я почувствовала облегчение! Это правда, и мне плевать, что вы по этому поводу подумаете.

* * *

Зверев распрощался с Фирсовой, вышел из общежития и двинулся к главным воротам. Возле старой времянки он снова увидел Зотова. Артист все еще прохаживался возле полусгнившего здания, пытаясь заглянуть внутрь через щели в двери и по-прежнему ковыряя пальцами стену.

– Михаил Андреевич, чего вы все время там ковыряете?

Увидев Зверева, актер оживился:

– Посмотрите внимательно на это старое строение. Как вы думаете, что это?

– Здесь раньше жили монахи, наверняка когда-то это был сарай для рухляди или для хранения продовольствия.

– Раньше я уже несколько раз проходил мимо этого строения и не особо им интересовался. Помещение заброшенное, наверняка давно уже не используется, но я заметил кое-что интересное. До недавнего времени дверь в этот самый сарай была приоткрыта, а позавчера на ней вдруг появился замок. Обратите внимание – амбарный замок, причем совершенно новый, на нем местами еще осталась заводская смазка.

Зверев бегло осмотрел замок.

– Самый обычный амбарный замок, ничего особенного. Очевидно, кто-то из работников жилконторы решил запереть помещение, чтобы никто сюда не залез.

– Почему же это сделали только сейчас?

– Наверное, потому что сюда поселили вас, а до этого тут никто не жил.

Зотов приблизился к двери, потянул ноздрями воздух и поморщился:

– Оттуда идет ужасный запах! Неужели вы думаете, что кто-то из моих коллег полез бы в этот сарай, рискуя вляпаться в какое-нибудь дерьмо?

– Тогда, возможно, туда сложили какой-нибудь хлам, а замок повесили, чтобы этот хлам не растащили.

– Вот! Я тоже так подумал. Но, рассматривая это сооружение, убедился, что его стены настолько ветхие, что при желании, если хорошенько пнуть эту стену ногой или надавить плечом, она запросто рухнет. Отсюда вопрос: зачем тратиться на новый замок, если от него все равно никакого проку? Если вдруг кто-то захочет похитить то, что там лежит, замок никак не помешает.

Зверев нахмурился и стукнул по стене рукой. Довольно внушительный кусок штукатурки тут же рухнул ему под ноги. Зверев на мгновение задумался и со всей силы саданул в прогнившую дверь плечом. Дверь треснула и тут же провалилась внутрь вместе с косяком. Посыпались кирпичи.

Когда пыль осела, майор и его собеседник увидели ведущую вниз деревянную лестницу.

– Это подвал! – догадался Зотов.

– Раз уж мы разнесли этот сарай, давайте посмотрим, что там внизу.

Зверев стал спускаться. Зотов последовал за ним.

– Лестница прогнила! Будьте осторожны, – предупредил Зотов.

Майор прикрыл нос рукой. Здесь пахло плесенью, гнилой капустой и кошачьей мочой. Свет в погреб почти не проникал. Павел щелкнул зажигалкой.

Внизу они огляделись. Кругом были стеллажи, на которых стояли кадки, деревянные ящики с прогнившей картошкой и чем-то еще.

Майор пошел вперед, Зотов двинулся за ним и гулко засопел.

– Посмотрите! Вот она – пропажа Черноусова! – радостно крикнул Зотов.

Зверев обернулся и увидел, как его спутник поднял с пола маленький кожаный мешочек. Павел поднес зажигалку и увидел вышитую золотыми нитями сидящую сову.

– Красивая вещица, – отметил Зверев.

– Илья Матвеевич наверняка обрадуется, когда узнает, что мы нашли его кисет.

– Интересно, как он здесь очутился? Неужели Черноусов побывал в этом хранилище гнили?

Зотов рассмеялся.

– В то, что мой чопорный коллега полезет сюда, трудно поверить!

– Я тоже в этом сомневаюсь, – согласился Зверев. – Разве что у него была на то серьезная причина. – Зверев отступил на шаг и задел за что-то ногой. – Что это?

Подняв зажигалку к земле, Павел увидел валявшийся среди кадок чемодан. Он попытался открыть замок, но чемодан был закрыт.

Зверев повернулся к Зотову. Даже в пламени зажигалки Павел заметил, что его спутник побледнел.

– Вы знаете, чья это вещь? – Зотов сглотнул, достал из