– Простите. Никак не могу привыкнуть к этой глупости с переименованием. Так что вам интересно?

– Лариса Ильинична, расскажите нам о дне похорон, – попросила я.

– Вы о каких похоронах? Алену еще не хоронили. Сказали, тело отдадут после вскрытия. Господи, какой ужас. – Женщина прижала платок к глазам, но слезы сдержала.

– Я о похоронах вашей сестры. Алена приехала накануне?

– Да, и привезла зачем-то этого избалованного мальчишку. Юрий как-его-там… Явно был в шоке от того, куда попал. Привык, поди, к отелям и к устрицам. У Алены был такой убитый вид, она рыдала не прекращая, а он, едва войдя в квартиру, тут же развернулся и уехал в гостиницу.

– Не знаете, в какую?

– Нет, – покачала она головой.

– Я знаю, – подал голос Иван, – наши ребята выяснили. Юрий Семеренко заселился в отель «Авалон». Номер «люкс» с джакузи. Кстати, так и не выселился.

– Это ведь он ее убил? – спросила Лариса Ильинична. – Так пишут везде.

Это была правда, газеты не пощадили Семеренко. СМИ вышли наутро с кричащими заголовками. Прямо в убийстве его никто не обвинял, но тон публикаций не оставлял сомнений в том, что версия журналистов совпадала с позицией официального расследования.

– Мы еще выясняем это, – ответила я, – но такую возможность исключать пока нельзя. Какие отношения были у Алены и ее молодого человека?

– Я особенно за ними не наблюдала, – ответила Лариса Ильинична, – мне хватало забот с похоронами. Но они вроде действительно много ссорились. Мне показалось, что Алена раздражалась всякий раз, когда Юрий с ней заговаривал. Она даже огрызнулась дважды, и он сказал: «Ты, как всегда, психуешь, надоело уже». Я тогда не придала этому значения – нервное состояние Алены было объяснимо. А теперь думаю – может, за этим что-то крылось?

– Он вам не понравился?

– Алене никогда не нравились нормальные парни, – вздохнула тетя, – взять хотя бы этого бывшего, Андрея. Недотепа без образования, двух слов связать не мог.

– Кстати, об Андрее. Если он был таким недалеким, зачем же она с ним встречалась?

– Известно зачем, – усмехнулась Лариса Ильинична, опустив взгляд на свои руки, теребившие салфетку, – тут не надо быть Пуаро, чтобы понять. Парень глуп как пень, но красив как Аполлон.

– Ваша племянница была столь поверхностна, что несколько лет встречалась с человеком просто из-за его внешних данных?

Лариса Ильинична пожала плечами:

– Почему нет? Вы его видели?

– Пока нет.

– Увидите – поймете.

– А какие у вас были отношения с Аленой? – спросила я.

– Какие могут быть отношения у племянницы и бездетной тетки? Алена была мне как дочь. – Лариса Ильинична поднесла платок к глазам и долго старательно вытирала глаза.

Пока длилось ее молчание, я разглядывала фотографии, а Иван ковырял пальцем пуговку на диванной подушке.

Когда женщина отняла руку от лица, я заметила, что платок остался сухим.

– Никаких конфликтов?

– Никаких конфликтов. Делить нам было нечего.

– Простите за вопрос, но как вы отнеслись к тому, что у Алены объявился богатый отец?

Лариса Ильинична недоуменно взглянула на нас:

– В смысле: как отнеслась? Хорошо отнеслась.

– Вас не смущало, что он бросил в юности вашу сестру? Нина Ильинична не жаловала Бориса Михайловича, как я поняла.

Тетка Алены опасливо посмотрела на Ивана, который тут же отвел глаза.

– А при нем можно говорить?

Я улыбнулась:

– Можно, он никому не расскажет.

Ваня жестом «застегнул молнию» на губах.

– Ну, поначалу я вообще не поняла, откуда этот отец взялся. Нина никогда не рассказывала о своем увлечении, даже нашим родителям, которые ее донимали расспросами во время беременности. Признаться, я долгие годы думала, что ее изнасиловали, а она постыдилась заявить об этом. И когда этот новоявленный папаша вдруг возник на горизонте, сестра долго скрывала от меня этот факт. Аленка проболталась. Прихожу как-то чай попить, Нина вышла соседке долг отдать, а девчонка мне на ушко: «Теть Лар, у меня папа появился!» Так и сказала. Я спросила Нину, как это все произошло, а она бросила только со злостью: «Нарисовался случайно», и больше ничего не стала мне рассказывать. За всю дальнейшую жизнь я от нее не услышала ни одного доброго слова об этом человеке. Да и мне он не нравился никогда. Приезжал к Нине домой и аж кривился, когда в квартиру входил. Понятно, у нас тут не «Гуччи-Ламборджини». Но Нина справлялась как могла. Да, у них всегда было небогато, но чисто и достойно. Комната у Алены была очень красивая, светлая, она ее очень любила. Такие квартиры богачи не любят, а простой народ спокойно покупает или снимает. Рядом парк такой красивый, и воздух чище, чем в центре. А ему все не так было. Таким презрением от этого борова веяло, что хотелось кипятком ему в рожу плеснуть.

Я мельком глянула на Ивана. Он держал себя в руках, но видно было, что слова порядочной старомодной учительницы его, мягко говоря, шокировали.

– Вы только поэтому его не любили?

– А за что его любить? Он отказался от моей сестры и ее ребенка самым отвратительным образом. Наглый, бесчувственный мажор. Нина вырастила дочь сама, буквально убиваясь на своей работе. Когда родителей не стало, ей было совсем тяжело. Сами видите, – женщина обвела свое жилище красноречивым взглядом, – от меня помощи было мало. Мы жили совсем в другом мире. А он явился, когда бессонные ночи, детские колики, бесконечные больничные и ночные смены уже были позади. Ребенок в школе учился к тому моменту. Знай игрушки дорогие покупай и будешь хорошим папой. Только Алену так просто было не купить.

– Что вы имеете в виду? – удивилась я.

– Алена ненавидела отца, – торжественно объявила Лариса Ильинична, словно только и ждала момента, чтобы сообщить нам это.

– С чего вы взяли? – возмутился Иван. – Это неправда!

Тетка посмотрела на моего спутника с еле скрываемым презрением:

– Вам-то откуда знать, молодой человек? Что вы вообще знаете о нашей жизни? Бегаете за своим Качановым на побегушках, а возомнили себя важной птицей. Не суйте нос, куда не просят. Особенно если не знаете, о чем говорите.