Глаза Эви затуманились.

— Через минуту. Давайте прогуляемся по саду. Мне хотелось бы объяснить, что случилось прошлой ночью.

Ах да, книга, спрятанная в кармане его пиджака, прижатая к ребрам… Но он совершенно забыл о ее существовании. Эви удивительно хорошо удавалось заставить его забыть обо всем.

Он вынул томик в кожаном переплете и протянул ей:

— Думаю, это принадлежит вам.

На этот раз она залилась багровой краской, чего он от нее не ожидал, но продолжала смотреть ему в глаза со странной смесью смущения и облегчения. В этот момент она еще больше очаровала его.

Эви взяла книгу и, вздохнув, провела пальцем по переплету.

— Простите, Бенедикт. Возвращаясь из библиотеки, я услышала странный шум и решила узнать, в чем дело. Боюсь, что любопытство до добра не доводит.

Она сконфуженно улыбнулась.

Он с трудом сдержался, чтобы не погладить ее по щеке. Даже кулаки сжал, чтобы не впасть в искушение. И медленно пошел рядом, стараясь взять себя в руки.

— Я так и подумал. Поверьте, я не хотел вас тревожить. Больше это не повторится.

— Вы вольны делать как пожелаете.

— Вы очень добры, — кивнул он.

— И ради Бога, не стесняйтесь воспользоваться любым холлом или бальным залом, если понадобится больше места.

Он подавил улыбку. Теперь она пытается выведать, чем он занимался.

— Благодарю за предложение.

Она сорвала листок с идеально подстриженного куста и принялась вертеть его в пальцах.

— У нас также есть любые виды снаряжения.

— Какие именно? — поднял брови Бенедикт.

Она досадливо посмотрела на него.

— Если уточните, что вам нужно, я смогу сказать, есть ли у нас то, что вам требуется.

— Спасибо, у меня есть все необходимое.

Она отшвырнула листок и повернулась к нему:

— Ради всего святого, неужели действительно не скажете мне, какого черта делали так поздно ночью?

Она так нетерпелива, его Эви. И сейчас она сверлила его взглядом обвинителя.

— Или следуете примеру Ричарда и просто изводите меня?

— Извожу? Не понимаю, о чем вы? Почему Ричард вас изводит?

Эви погрозила ему пальцем:

— Не воображайте, что сможете отвлечь меня от предмета нашей беседы. Правда, Ричард сказал, что вы с ним приехали сюда из-за какой-то женщины, но я все больше убеждаюсь, что дело не только в этом. Вы что-то затеваете, готова в этом поклясться. Являетесь сюда без предупреждения. Уходите на таинственную рыбалку под дождем, делаете в своей комнате бог знает что… Все это очень странно.

Бенедикт удивленно смотрел на нее. Она действительно что-то подозревает!

Он сделал бы все, что в его силах, лишь бы не лгать ей больше того, что он уже наговорил. В конце концов, у него есть перед ней преимущество. Он может легко использовать против Эви все, что знает о ней.

— Я не знал, что вы так обижены и считаете, что вами пренебрегли, Эви. Если вы хотели присоединиться к нам, стоило только слово сказать.

Она подозрительно прищурилась, но он смело продолжал:

— Позвольте загладить свою вину. Мне нужно получше узнать перед охотой свою лошадь. Не хотели бы вы показать мне поместье? Прекрасный день для прогулки верхом.

Она невольно улыбнулась:

— Если воображаете, будто можете умаслить меня подобными просьбами…

— Вы правы. Не важно, я попрошу Ричарда сопровождать меня.

Вот! Он сыграл на ее слабости, как и намеревался!

Эви наморщила носик:

— Ради Бога, не делайте этого! Если станете слушать его советы, обязательно сломаете себе шею. Нет, я поеду с вами. Это даст мне возможность посмотреть, как вы управляетесь с лошадью.

— Как угодно, миледи.

Он постарался удержать самодовольную улыбку. Господи, как ею легко манипулировать!

— Пойдемте взглянем на лошадей.

Достигнув некоторого перемирия, они направились к открытым дверям конюшни. А когда после яркого солнца оказались в полумраке, Бенедикт на мгновение был ослеплен. Но Эви повела его прямо к стойлам. А когда замедлила шаг, он целомудренно отвел глаза от ее попки и показал на ближайшее стойло, где топталась изящная серая кобылка в яблоках.

— Прекрасная лошадь. Хорошо берет препятствия?

Прежде чем ответить, Эви усмехнулась:

— Самая лучшая. Но к сожалению, Эпона — моя лошадь.

Так это и есть легендарная Эпона. Много писем было посвящено лошадке, которую только что родившимся жеребенком Эви получила в подарок на свое пятнадцатилетие.

— Эпона? Богиня коневодства у кельтов? Не слишком оригинально, — добродушно фыркнул он.

Когда она дала лошади имя, он тоже подшучивал над ней…

Эви подбоченилась с деланно оскорбленным видом:

— Я была совсем ребенком, когда назвала ее Эпоной. Мне только исполнилось пятнадцать, когда я получила ее в подарок от папы. И в то время я изучала римских богов и богинь. В их пантеон входила и кельтская богиня коневодства. Я посчитала это имя очень изысканным, хотя надо мной посмеялись и мой брат, и дорогой друг.

Она поморщилась. По лицу словно облако прошло, но она тут же взяла себя в руки.

— Вряд ли я могу изменить кличку бедной лошадки. Кроме того, я уже привыкла.

Бенедикт едва не ахнул. Дорогой друг?! Должно быть, речь идет о нем. Значит, она иногда думала о нем тепло, если годы спустя отозвалась именно так.

Какое удовольствие слышать это!

— Я просто шучу. И не мне вас упрекать, если моя лошадь зовется Самсоном!

Глядя в его глаза, она ухмыльнулась:

— Правда? И вы еще издеваетесь надо мной? Стыдитесь, мистер Бенедикт! Стыдитесь!

— И о чем вы совещаетесь?

По проходу шел Ричард, всем своим видом выражая подозрительность.

— А ты хочешь знать? — мило улыбнулась Эви.

Он бросил любопытствующий взгляд на Бенедикта. Тот пожал плечами. Если Эви угодно вести свою игру, он не станет вмешиваться.

— В таком случае, — заявил Ричард, оглядывая их, — похоже, я должен держаться поблизости, если хочу быть в курсе ваших разговоров. А то, вижу, мне вас не догнать.

Бенедикт едва не фыркнул. Видеть Ричарда в роли защитника сестры казалось совершенным абсурдом. Из них двоих это он всегда был повесой. Кроме того, единственной целью Бенедикта было наслаждаться присутствием Эви. Он не собирался покушаться на ее невинность.

Но Эви, казалось, это ничуть не волновало.