противоположной от него изогнутой стенке загорелось окно операционного экрана. Пальцы человека запорхали над пультом, на экране загорелось слово "старт", а под ним замигали цифры обратного отсчёта 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1… Ещё через несколько секунд появилась надпись на английском языке – «ЗАПУСК СИСТЕМЫ ЗАВЕРШЁН». На этом моменте запись зарябила. Возникло ощущение объемной картинки, бьющейся в нервном припадке. Затем настало быстрое просветление. Василий, Алексей и остальные увидели беспорядочно бегущих людей, в слепой панике сталкивающихся друг с другом. Они кричали и визжали. Некоторые были вооружены и палили в стены, потолок, а иногда и друг в друга. Между ними проносились какие-то силуэты и люди, на которых они наталкивались, скрывались вместе с ними в открытых дверях помещений станции.

Свет погас, раздался громкий звук похожий на бурление в кишках больного дизентерией. Он перекрыл все остальные звуки, включая и всё более редкие, удаляющиеся выстрелы. Зажглось аварийное освещение, озарившее неровным светом пустые коридоры. Следующая картинка вновь возвращала зрителей в зал управления. Теперь весь объём экрана занимало изображение головастого человека, спрятавшегося под защиту полусферы пульта управления. Кожа его лица имела синеватый оттенок размороженного баклажана. Его огромные глаза ещё более запали внутрь и обвились тёмными полосами воспаленной плоти. Он по-английски стал говорить, смотря прямо в камеру:

– Я доктор технических наук Вальтер обращаюсь к тем, кто придёт сюда. Делая эту запись, я выбрал немногое из того, что успела запечатлеть система слежения до своего полного отключения. Прошло пять часов после запуска системы моего изобретения. Я записал только те события, которые могли бы вам показать всю возможную опасность нахождения здесь людей. Я знал, что мне никто не разрешит и тем более не даст денег на такие эксперименты. Поэтому, работая над проблемами волновых колебаний материи, соприкасающимися с пограничными с задачами по созданию силовых полей над заданными объектами, я схватился за предложение по созданию первого в мире защитного поля.

Для меня финансирование проекта всем мировым сообществом ядерных держав означало безграничность используемых ресурсов, привлекаемых для решения поставленных моим разумом задач. Приехав сюда, я уже знал, что мой аппарат будет двойного назначения, набрав необходимую мощность воздействия, путём подключения к ядерному реактору базы, можно будет рассчитывать на обратный эффект резонанса. Идея заключалась в том, что, создавая определённые колебания, – помимо своего прямого назначения, – волны от аппарата будут входить в резонанс с окружающей материей. Эпицентр этого воздействия ляжет в направлении противоположном восходящему вектору силового поля. И если сила поля будет окружать станцию сверху, то волны от резонанса максимум своего воздействия достигнут на глубине двадцати-тридцати метров, считая от последнего уровня станции, на котором и построят основной аппарат по производству волновых сил резонанса…

Да, какие будут результаты этого воздействия, я только мог предполагать. По моей теории должны были открыться провалы в другие измерения, имеющие разные по отношению к нашему миру колебания материи. Синхронизация их колебаний и приводила к слиянию пространств этих миров. И это произошло! – Во взгляде сверкнула звездой гордость, чтобы тут же потонуть во тьме ужаса, обуявшего безумного доктора, затрясшего его дрожью чумного больного. – Я не мог, поверьте, предположить, какие существа вываляться из этих дыр и, что они будут так ужасны и враждебны. Я наверно остался последний из живых здесь. Сейчас вся эта мерзость бушует за дверью. Метровая толщина стальной двери им не помеха, жить мне осталось не более нескольких минут… – доктор попустил голову на грудь, потом вскинул её и посмотрев прямо в глазок камеры, продолжил: – И всё-таки я горд своем открытием, оказавшимся настолько опасным, что оно убьёт своего создателя. Дитя пожирает своего отца. Символично. – «Он конченный псих» – подумал Строгов. – Все свои выкладки, расчёты, чертежи я загрузил прицепом к этой записи и вы, смотрящие её, сами решите, куда их передать. Хотя я и нахожусь на самом последнем подземном уровне, загнан в угол, как крыса, своим собственным созданием, данная запись производится на носитель, подключённый к дублирующей системе безопасности. Флешка работает на компьютере слежения, на первом этаже. Я это сделал для того, чтобы эта запись стала доступна. На нижних этажах засилье этих чудовищ и навряд ли кому-то удастся добраться сюда. Ну вот и всё, вы сами слышите этот скрежет, вот-вот и дверь падёт…

Говоривший доктор отвернулся от камеры. Послышался всё нарастающий стальной визг и, наконец, грохот падающей многотонной двери. Свет померк, раздались мерзкие хлюпающие звуки, и тень от чего-то невообразимо большого упала на хрупкую сферу, укрывавшую последнего человечка станции от этой безжалостной силы. Стало видно, как о защитную прозрачную оболочку хлопнули жирные тяжёлые щупальца. Ещё секунду полусфера держала давление, а затем она треснула и открыла скукожившееся тело, закрывшегося руками, беззащитного доктора Вальтера голодным ртам – присоскам щупалец. Изображение завертелось в хаосе картин и погасло, звук исчез. Тьма.

– Теперь стало более-менее понятно, с чем мы здесь имеем дело, – сказал Строгов. – Мы не первая штурмгруппа в этом подземелье. Наверное, они пошли другим путём и двинулись сначала на верхний уровень, и заполучив флешку попытались уйти. Последнего члена их группы мы видели в туннеле. Теперь наш путь лежит только вниз. Нам необходимо пройти на последний уровень. В конце его мы найдём грузовой лифт, которым и воспользуемся. Божков, информацию на кассете продублируй и оставь при входе на базу, на случай если кто-то придёт сюда после нас.

Пока Божков, в сопровождении свиты охраны, ходил, чтобы оставить флэшку, Екатерина всё это время продолжала стоять чуть поодаль от основной группы. Она прислонилась к стене и пыталась синхронизировать свои чувства с призраком души станции. Ещё в коридоре, где так внезапно ожил дохлый солдат, она почувствовала слабый укол подсознания, который показывал путь её дару. Теперь, посмотрев последние минуты жизни доктора Вальтера, ей открылся внутренний туннель, по которому двигалась её тонкое энергетическое тело навстречу крикам боли и голодному рёву убийства. Она ощутила, как плёнка, скрывающая от неё неведомые ужасы станции, сползает со скользкого ночного кошмара и, с приходом мышечной дрожжи, к ней возвращается дар видеть будущие угрозы. Сначала медленный и ленивый ручеёк отдельных картин, превращается в шумный поток непрекращающихся образов. Она пыталась его контролировать и в некоторой степени ей это удавалось: боль, посетившая её на подступах к острову, больше не возвращалась. Ей пришлось приглушить яркость приходящей информации, иначе бы её порвало изнутри, сделать её фоновым сопровождением своих мыслей.

Катя отошла от стены, прошла между бойцами и обратилась к Строгову:

– Я снова могу чувствовать. Будущие нестабильно, спрогнозировать его