class="p1">Не сказать, что кинолента о дне рождения Патрика произвела на почтеннейших зрителей    сильное впечатление: юные москвичи поняли, зачем на соседнем от британского острова периодически полыхают костры.

У Виктора в этот момент руки чесались настолько, что до одури хотелось взять в руки самую большую тыкву и раскрасить её же чёрным маркером, дабы придать ейной жуткий вид. Разумеется, далее следует зажжение парафиновых свечек внутри так называемого плода — эту добрую традицию наши смекалистые граждане усвоили прекрасно. От того, что русский человек примеряет на себя элементы заимствованной со стороны культуры, внутреннего конфликта может и не возникнуть — спокойствие, только спокойствие.

Забавный случай произошёл в одном из баров, или — как сейчас принято говорить — пабов нашего солнечного города. Мужчина средних лет в надежде согреться заказал у барристы за стойкой пробную порцию кофе по-ирландски.

Поскольку мера виски в нижеследующем крепком напитке оставляет желать свободы, полученную химическую реакцию внутри организма легко сгладить звучащей в помещении лёгкой музыкой.

Соседний посетитель мог справедливо заметить, что при добавлении в оный кофе святой святых зарубежных напитков — колы — в крови вместе с сахаром автоматически повышается уровень кофеина. Из всего вышеперечисленного следует отметить благополучное пребывание в тёплом, хорошо отапливаемом помещении до конца музыкального вечера.

Самым эффектным развлечением в подобной щекотливой ситуации легко может стать партия-другая в снукер или как нынче модно называть русский биллиард. Опытный игрок сперва предоставит доброму гостю три попадания кием по шарам в качестве форы, после чего начнёт расстреливать шары без заблаговременного использования синего мела.

Попасть шаром в лузу при точном попадании в русской традиции искусства бильярдистов легче всего через центральные цели. Снукер же оставляет за собой шансы попасть белым шаром даже выше, чем при игре в дартс, будучи изрядно подшофе.

Не менее занятным будет смотреться со стороны очередное пришествие постоянного гостя подобного рода заведений: вот он заходит, развалясь и не спеша стягивая с себя одёжу ровно лишь для того, чтобы двумя мгновениями позднее повесить серое пальто на скрипучую деревянную вешалку.

Невозмутимый барриста обычно смотрит на его усталый вид как бы вскольз, после чего ровным жестом указывает на написанный чьим-то кривым почерком почерком список основных кушаний сегодняшнего дня. Остальные посетители смотрят на вошедшего как будто ничего не замечая, поскольку забитая гардеробная в момент потребления пищи может их слабо интересовать, кроме того они уже не раз видели регулярное появление сего странного персонажа.

Скажем, вежливо подошедший персонал с парой полотенец наперевес локтя, услужливо поклонившись спросит этого гостя: «Вам как обычно?».

Тот ответит молчаливым кивком, что все собравшиеся разметая сочтут за согласие, а официанты не долго думая сходят на кухню за свежей, ещё не распечатанной бутылкой игристого вина.

Самый прыткий из них обязательно вышколенным движением поставит перед гостем пузатый бокал, в котором уже пузырится то самое, что по слухам здешних ирландских сомелье оставляет ощущение нежного бархата под языком.

Посетитель так и останется сидеть с чистейшей белизны салфеткой на коленях лишь для того, чтобы ещё раз вкусить сего редкого напитка да заесть простой закуской из пармезана с ветчиной, зовущейся на языке испанских басков натуральным хамоном. Бар, как подобает серьёзному заведению, работает допоздна.

Быть в растрёпанных чувствах наперекор осенней хандре — возможно так следует вести себя на излёте тёплой летней погоды, попав под влажную стену падающих дождинок и проходя мимо лежащих на мостовой сильно перепитых граждан.

Где-то в момент самосознания в далёких краях могут взыграть исконно русские привычки наподобие храбрых плясок вокруг деревянного божетсвенного изваяния и языческих прыжков через костёр, но всё это в целом совсем не означает ощущения бытия ирландца через сознание.

Послы доброй воли, получившие культурное образование в северных широтах, себя не могут найти от машущих им рукой белокурых норманнов в деревянных лодках, тихо-мирно отстающих в портовых деревнях и весях.

Настоящий ирландец, думалось в тех суровых погодных условиях Виктору, обязан носить на себе копну огненно-рыжих волос — словно его черепная коробка могла полыхать в темноте ярким огнём подобно самой долгой парафиновой свече. Его угрюмый вид дополнялся твёрдым телосложением жёстко воспитанного лесоруба с мало кому понятным волевым характером.

Именно такими маленькому Виктору представлялись таинственные участники клуба «Союз Рыжих» из детской книжки о добром сыщике Шерлоке Холмсе. Чуть позже со страниц детской литературы ему представился друг главного героя Рон Уизли, а общую картину дополнило грустное интервью популярного государственного деятеля Анатолия Чубаккса. Хорошо хоть, электричество в доме есть — свечки не надо жечь.

Глава двадцать четвёртая

Погожим вечером Марк возвращался с собеседования. Не сказать, что сильно скучал по своему «серому другу» — домашнему компьютеру: дома царил хаос похлеще вселенского, а потому было необходимо привести скромную домашнюю обитель в полный порядок.

Протирая пыль с полюбившихся ему домашних вещей, ему было слегка трудно вспомнить, все ли награды достались ли ему по бурной молодости ибо же «мне просто хотелось развлечься»: так, по крайней мере, думалось ему в те далёкие года.

Портативная станция в углу подоконника транслировала в привычном всем стоящим в трафике городским автомобилям диапазоне. Где-то в ящике морозильной камеры хранились святая святых любого холостого мужчины того времени — пельмени в герметично запакованной пачке, и он о них не забывал. На стенах кое-где виднелись вмятины от слегка отошедших по краям обоев восточного стиля.

Чего же Марку не хватало в тот вечер: спокойствия, сытости? Может быть, покупательской способности? Разумеется, любое средство четвёртой власти насыщает организм таким образом, что кажущийся на первое время информационный голод замещается чудесным настроением ведущих и отрывками тридцатисекундных рекламных блоков. За сим увлекательным занятием проходили вялые сомнения хозяина комнаты. Умный ли, интересно знать, у него дом? Ясное дело: умнющий…

Позже, врубив электронно-вычислительную машину, преуспевающий программист слегка полазил по внутренней кириллистической сетке, на всякий пожарный случай избегая глубоких заводей даркнета. Стоило ли его чуткого и неусыпного внимания актуальная информация на сегодняшний день? Безусловно.

Чуть ранее он по доброте душевной искренне удивлялся, зачем в уютной блогосфере пишут количество минут, замеряемых на чтение той или иной статьи. В итоге перед глазами появлялось сухое мнение автора, несущее в себе премного больше стандартного набора символов и всякого рода файлов.

Марк не мог себе простить однозадачности: в школе на уроках информатики его учили простому двоичному чередованию чисел в программном коде, что напрочь мешало свободе действий и напрочь закрепощало бьющий из сознания креатив. В обычном кабинете информационной безопасности его живой ум мог выполнять