— Может быть, она какие-то вещи с собой принесла,например, в сумке, переоделась и незамеченной вышла из ресторана.

— Не чуди. Как отсюда выйдешь незамеченной? К тому же унас ремонт был, внизу коридор белили двое рабочих, и никто ничего не видел. Такбывает? А сумка ее в комнате валялась, вместе с паспортом и деньгами. Двестибаксов, между прочим. Такими бабками не расшвыриваются. — Девушказамолчала, очень довольная собой, наблюдая, какое впечатление произвел еерассказ, я переминалась с ноги на ногу и хмурилась.

— Но тогда вовсе ничего не понятно, — упрямозаявила я. — Если она не могла сбежать, то куда делась?

— Туда, — выразительно закатила к потолку глазадевица. — Это все из-за Сереги, из-за дружка ее. Сто раз ей говорила, держисьот него подальше, и вот пожалуйста. Серега сгинул, и Натаха с ним.

— Что значит сгинул? — насторожилась я.

— А то и значит: все его ищут, и никто найти не может.

— Выходит, в милиции правы, и она с этим Серегойсбежала?

— В милиции одни придурки, им бы только ничего неделать. Болтались здесь полдня, и что? Вот рабочие говорят, что никуда неотлучались, а я их во дворе видела, в соседнем. А что им там делать?

— В каком дворе? — История становилась всезапутаннее.

— Вот в этом. — Девушка подтащила меня к окну иткнула пальцем. — Тебя как звать-то? — спросила она хмуро.

— Лариса.

— А меня Евгения. Видишь двор соседский? Моя комнатараньше рядом была, такое же окно, вот я глянула и этих там как раз и увидела.

— Ты в милиции рассказала?

— Ага, нашла дуру. Короче, так, Наташку искать делопустое, где-нибудь в сырой земле зарыта. И никому до этого никакого дела, вотсволочи.

— Подожди, ты считаешь, ее убили в этой комнате?

— Ну, может, и не здесь, может, в другом месте, но разодежду ее не прихватили, значит, решили, что она ей не понадобится, усекла?

— Усекла, только не все. Ты вот говоришь, что покинутьресторан Наташа не могла, а как же труп? Если ее убили, труп должны быливывезти…

— Может, вынесли, а может, и нет. Я бы как следует вэтом кабаке пошарила, например, в подвале. Там слона спрячешь, а у меня третийдень видения, вроде кто-то за спиной раз — и прошмыгнет или шепчет. Мне этакомната хуже горькой редьки. Ни в жизнь бы сюда не сунулась после та кого-то, аэта стерва Жанка звезду из себя корчит, ей, видишь ли, со мной в одной комнатетесно, сама бы сюда и переселялась, а я… — В этом месте она сердито плюнула иотвернулась, а я еще немного посмотрела в окно и попробовала рассуждать здраво.

— Ты не злись, — сказала я тихо, радуясь, чтодевица мне попалась на редкость разговорчивая. — Но если кто-то могвынести труп, то Наташа тем более могла…

— А одежда? — нетерпеливо напомнила Женя.

— А одежду ей принес тот же Сергей, специально.

Девушка поморщилась.

— Ты так говоришь, потому что ничего не знаешь. Невыходила она из ресторана, и не спорь. Где-нибудь в стенке замуровали.

Я заподозрила, что девица чрезмерно увлекается страшилками,и обреченно вздохнула, вряд ли я смогу узнать что-нибудь путное. Норазговорчивая Евгения остановиться уже не могла, схватила меня за руку,подтащила к потрепанному дивану и зашептала:

— Я, когда она еще с дачи вернулась, сразу поняла,что-то не то.

— С какой дачи? — Я максимально округлила глаза.

— Этот ее Серега парень непутевый, я имею в виду, с такимтолько свяжись — и обязательно вляпаешься в историю. А Натаха в него влюбилась,ну не дура ли? Говорила я ей, говорила, а как об стенку горох. Сначала этот гадей в любви клялся, на Канары возил, купил квартиру в хорошем районе, Наташкадумала, может, женится на ней, но меня-то не проведешь, я-то сразу поняла, стаким кашу не сваришь. Мы с ней даже разругались, она решила, что я на ееТаболина зря наговариваю, потому что завидую. Очень надо, да если бы язахотела… Ладно, это тебя не касается. Короче, мы с ней поссорились. И кто,думаешь, прав оказался? Месяца как люди не пожили, а он бабу завел. Вот скажи,чего мужикам не хватает? Все как на подбор кобели. Наташка девка красивая, аэтот гад… ладно, слушай дальше. Она его с этой стервой застукала, то естьфотографию нашла, он ее в медальоне носил, прикинь? Точно рыцарь, еще бы клокволос положил, но про волосы я это так, не было волос, а фотографию Наташкасамолично обнаружила и закатила ему скандал. А он дверцей хлопнул — и адью,носа не кажет. Наташка нервничала, ну и сказала пару раз, что, мол, рыжейстерве глаза выцарапает, и говорила-то нашим девкам, вроде все свои, но нашелсяпаразит, донес Таболину, он прилетел, глаза вытараща, и на Наташку с кулаками,мол, я тебе твой поганый язык вырву, и вырвал бы, ей-богу, с него станется, онведь чокнутый. Слава богу, ребята его оттащили, ну, из охраны, и кое-какутихомирили. А Наташке обидно, два дня ревела, даже утопиться хотела, ну этоона, конечно, так… И что ты думаешь, этот гад, Таболин, является сюда как ни вчем не бывало. Наврал с три короба, мол, никакой рыжей и медальон не его.Наташка ни словечку не поверила, но все равно этого гада простила, сердцу-то неприкажешь. Черт его знает, зачем он к Натахе вернулся, но точно не по любви.Разве женщину обманешь? Медальон он снял, но Наташка не дура, чувствовала, всемежду ними наперекос пошло. У нас тут такой народ, ни с кем поговорить нельзя,а мы с Натахой сдружились, и она мне все рассказывала. Дня за три до того, какей пропасть, здесь мужик объявился, пришел с Сашкой Юматовым, Жанкиным хахалем,тоже непутевый, женат, двое детей, а ни одной бабы не пропустит. А дружок унего симпатичный, все анекдоты рассказывал, Наташка ему понравилась, и он весьвечер к ней подмазывался. Ну Наташка и решила, пусть Таболин малость побесится,и уехала с этим, как его… Максим. Точно. На следующий вечер он опять к ней,Максим, я имею в виду, здесь вот на диванчике устроились, а на двери дажезадвижки нет… Тут Таболин и явился. Хорошо, что я видела, как он по лестницеподнимался, стучу Наташке, чтоб предупредить. А у нее как раз номер, она изкомнаты выпорхнула, Серегу поцеловала и вниз, а он ее здесь дожидался, я-то всяизвелась, думаю, ну как он Максима в комнате обнаружит, но тот, видно, в шкафуспрятался. Я у себя дверь неплотно прикрыла и прислушивалась, потому что заНаташку переживала. Гляжу, идет девица и тоже в Наташкину комнату, минут черездесять вышла, шмыг — и нет ее. Подумай, какой гад, со своей рыжей стервой уНаташки в гримуборной трахается.

— За десять-то минут? — нахмурилась я.

— Может, не трахается, но все равно обидно.

— Так это рыжая приходила?