Так недолго и до нового приступа. Я прижалась щекой к его щеке, шепча какие-то глупости типа: «потерпи, сейчас будет легче... все будет хорошо... давай, Риль, очнись... ты же умеешь работать с водой, вот и «договаривайся» - попытайся отдать лишнее тепло воде... отпусти «поводок», не запирай в себе вторую сущность, дай возможность твоим Силам найти компромисс... помни, ты - хозяин, строгий, но справедливый - никого не предашь, никого не обидишь, распределишь обязанности... давай, мальчик мой, не тормози... у тебя все получится - я в тебя верю... потерпи, родной мой...». На какие-то мои слова он даже вздрагивал, но я почти не повторялась, городя ахинею. Одну руку я снова пропустила у него подмышкой и положила на живот. Браслетик тут же слабенько засветился.

Не знаю, что из моего бреда он услышал, скорее всего сам додумался, как поступить. Очень уж было непохоже, что мои слова доходили до его острых ушек. Возможно, просто успокаивали, что он не один и не давали отключиться, но вода и в самом деле вскоре нагрелась так, что пришлось вынимать пробку и вновь включать холодный душ. С меня уже пот катился в три ручья. Я зачерпывала полные горсти и осторожно поливала на его лицо и плечи. Он снова что-то бормотал про Анабэль, кажется, какие-то нежности. А мне становилось то жарко, то холодно от обиды и злости. Я все еще пыталась как-то объяснить для себя эту странность его временным умопомрачением, не замечая, как по моим щекам текут слезы. Как удобно, оказывается, прятать свои эмоции под струями воды.

Последней каплей моей выдержки стало то, что он, наконец, очнувшись окончательно, приподнял голову с моего плеча и чуть не отшатнулся:

- Анхель?! Зачем ты здесь? - на этом он заткнулся, видимо решив обдумать ситуацию.

Я теперь только старалась не всхлипывать, чтобы никто, кроме меня, не догадался, какая я несчастная дурочка. Надо было бросить его - пусть бы утопился с горя, поняв, что с ним сейчас я, а не Бэлка остроухая. Но, вопреки здравому смыслу, продолжала машинально удерживать рядом, легко поглаживая по груди и животу, стараясь не очень задевать глубокие царапины.

- Ань, - выдавил Риль, - я опять говорил вслух?

Врать не хотелось, отвечать - тоже, а в горле застрял спазм.

Не дождавшись моего ответа, Риль пошевелился и, вывернувшись у меня из-под рук, обернулся:

- Ты даже говорить со мной не хочешь... - потерянно пробормотал он. - Значит, я все же сказал что-то лишнее... Анька...

- Не парься, Светлый, зато теперь ничего добавлять не надо - все уже сказано. Осталось проанализировать ситуацию.

Сандриэль опустил голову. Намокшая коса скользнула ему на грудь.

- Анхель, я же этого так не оставлю, ты...

Дверь неожиданно распахнулась и в проеме возник Натан:

- Оу! - он на мгновение замер, но быстро оценил обстановку - видимо мои покрасневшие глаза и поджатые губы его не обманули. Это Сандриэль не понял, что я давлюсь своими слезами, а не только его словами.

Натан потрогал воду и обозвал нас на эльфийском, наверное, не очень прилично, потому что Риль поморщился и поднял голову.

- Ну-ка выбирайтесь живо! - скомандовал Натан»ниэль, подхватывая парня подмышки.

- Перестань, я сам... - вяло запротестовал Риль.

- Про то, что ты должен делать сам, я тебе потом разъясню, чуть позже, - сердито ответил Старший Принц.

Он завернул племянника в большую простыню и, поддерживая эльфика, пока тот перебирался через бортик, обернулся ко мне:

- Вставай под теплую воду, сейчас полотенце принесу.

Я кивнула, но подниматься не спешила, старательно скрещивая руки на груди и подтянув колени к животу. Моя маечка слишком уж откровенно очертила мои прелести.

Натан вернулся слишком быстро. Я все еще слегка дрожала, поливая себя теплой водой, не в силах согреться. А, может это нервная дрожь... Я ведь почти поверила эльфу... Почти поверила, что он испытывает ко мне более глубокие чувства, чем благодарность за то, что «отмазала» его от Пророчества, согласившись на Ритуал. Дура непроходимая... романтичная дура...

Аня

Так мне себя жалко стало, что глаза снова наполнись слезами. Горьковато-соленые капельки разочарования, перемешиваясь с теплыми струями, потекли по моим щекам. Я всхлипнула и запрокинула голову, подставляя лицо воде.

- Ну, ты-то что плачешь? - мне на плечо опустилась теплая ладонь.

Я вздрогнула - не слышала, как Натан вернулся. Мое очередное тихое «ыыы...» застряло где-то в горле, а я судорожно пыталась удержать готовый сорваться с губ скулеж и не позорится, выставляя свою беспомощность и обиду напоказ.

Ага, кого обмануть пыталась.

- Анхель, - мягко произнес Натан»ниэль, выключая воду и заворачивая меня в полотенце прямо поверх майки. - Не переживай, все не так страшно.

- Я не переживаю... точнее, переживу, не беспокойтесь.

- Я знаю, ты вполне здравомыслящая девушка, поэтому я не буду сейчас занудствовать и рассказывать тебе очевидные вещи. Давай-ка, девочка, бери себя в руки и не раскисай.

Он легко подхватил меня под спину и колени, и я даже не успела пискнуть от неожиданности, как он, вытащив меня из ванны, поставил на пол, на мягкий коврик. Только руки его переместились мне на плечи.

- Посмотри на меня.

Я старательно пялилась в пол.

- Анхель?

- Мне надо вытереться и одеться, - выдавила я, упрямо не поднимая головы.

- Снимешь мокрое белье или на тебе просушить?

- А Вы можете? - скептически взглянула я на эльфа.

- Знаешь, - возмущенно насупился Старший Принц, - это даже обидно - бытовая магия для меня детский фокус.

- Не у всех так, - криво усмехнулась я, - лучше наглядно покажите.

Натан сдернул с меня намокшее полотенце и быстро провел ладонями сантиметрах в десяти от моего тела от шеи до бедер, высушивая на мне нижнее белье. Он не дотрагивался до меня, но ощущение было такое, что не охваченным его нежным заботливым и офигительно волнующим прикосновением не осталось ни одного миллиметра (даже в самом сокровенном местечке). Это оказалось настолько внезапно и электризующе, что я едва устояла на ногах, жутко покраснев от фривольных мыслей, стремительно пронесшихся в моем дезориентированном мозгу.

Зеленые глаза Натана смеялись, но на лице сейчас застыла бесстрастная маска - такое выражение у него получалось очень правдоподобно, когда надо было изобразить, что ему абсолютно все равно. Когда я (через минуту, не меньше) обрела способность вздохнуть от эмоционального шока и попытаться облечь в словесную форму все те эпитеты, которые,