стоило мне всего. К ветеринарии, да и вообще к медицине в целом, надо подходить осторожно. Очень осторожно. Особенно, если ты как снег на голову упавший в эту профессию самоучка. Именно здесь, как нигде, очевидна непрочность нашего бытия. Ставишь один диагноз, а через несколько дней оказывается, что это все же был чертов энтерит… Моя профессия не прощает ошибок. — Я полностью уверен в том, что клиническую картину я составил правильно. А теперь, Глеб, будьте добры, снабдите меня всем необходимым. Будем резать к чертовой матери. Не дожидаясь перитонитов.

— Может, ее на улицу вывести, стреножить, да на бок уложить?

Корова обеспокоенно замычала. Но кто ее уже спрашивал?

— Нет необходимости, да и зачем лишний раз стрессовать животное?

***

Весь в кровище и дерьмище — это мое типичное рабочее состояние. Двадцать минут мучений с абсцессом у Вишни привели к такому же результату. Зато я был собой доволен. Да и Глеб мне весьма мудро не мешался, пока внимательно следил за моими манипуляциями. Лишь хвост держал, да помогал корову фиксировать. Умница, а не ассистент.

И чем только Алиса в нем восхитилась? Вы, наверное, шутите! Да я… Да я…

Ага, головка от… Вот ты кто, Макс.

— Потрясающе, — резюмировал Глеб, когда я сообщил, что на сегодня с Вишни хватит. — Ты как будто родился со скальпелем.

Тьфу ты, господи, подумаешь, абсцесс, эка невидаль.

— Спасибо, — киваю. — Но пока меня рано еще хвалить. Все зависит от дальнейшей реакции организма, ну и соответствующей обработки в течении как минимум недели. Но тут уже явно больше пока ничего не сделаешь.

— Само собой, — поспешно отвечает зоотехник. — А что, Макс, не желаешь после хорошо сделанной работы чаев погонять?

Вот уж снизошел, так снизошел… А вообще, чаев желаю. Даже очень. И хорошо, что наш Глебушка не предложил чего покрепче. Честно, отказался бы. Сейчас бы точно не влезло.

— Было бы глупо отказываться, — хмыкаю. — Только для начала я бы перекурить сходил. По-тихому где-нибудь.

— А, да вон, за коровник зайди, — машет зоотехник рукой. — Только потуши все как следует. А я пока пойду, поляну подготовлю. Вон, — кивает в сторону едва заметной двери внутри коровника. — Туда подходи, как покуришь.

— Помочь полевую ветеринарию собрать? — киваю я в сторону слегка небрежно разбросанных шприцов, окровавленных остатков бинтов и прочих аптечных атрибутов.

— Да, давай, — охотно соглашается Глеб.

Быстро наводим порядок, после чего расходимся на некоторое время. Выйдя с черного хода, я падаю на травку, достаю электронку и спокойно закуриваю, предвкушая, как через пять-десять минут уже буду преспокойненько сидеть и в кои-то веки беседовать о том, что мне нравится…

— Максон! Слава богу ты нашелся!

Ой, а кто это у нас такой весь со всклоченными волосами, унизанными сухими еловыми иглами, и почему-то бледный прибежал ко мне на поклон? Неужто тот самый человек, который говорил, что он мой лучший друг, но в самый ответственный момент променял меня на бабу? Пусть и охренеть какую красивую, тут уж глупо отрицать. Ой, ладно, не буду уж ерничать. Надо все же как-то быть выше этого. Не вести себя, проще говоря, как типичный Максим Жеглов. С утра уже хватило истерик с моей стороны. Я спокоен, как дохлый лев.

— Чего ты орешь? — отвечаю я с максимальной безмятежностью.

— Я… — мнется. — Я быка просрал.

Вот хотите верьте, хотите нет, но до меня сразу доходит, какого быка умудрился тот просрать. Полное непонимание ситуации как-то без моей особой на то воли заставило меня вскочить, потом снова присесть на травушку. Но потом я опять вскакиваю. Пару раз зачем-то перетаскиваю Чарон в карман и обратно.

— Ка-а-а-а-ак? — охреневше тяну я.

— Я… не знаю, — выдавил Дэнчик, чуть заикаясь. — Панамка меня, понятное дело, сено отправила разгружать, а потом Славка пришла, меня забрала, на пару минут говорит. Мол, кому-то там показалось, что у этого… Пафнутия или как его там веревка возле рогов перетерлась, попросила, чтоб я зоотехника нашел. А у меня чего-то в жопе зачесалось, я и думаю, да пофиг, сам гляну. Я же, блин, взрослый все же. А она меня отговаривала… Посмотрел, короче. Все там нормально. Да только вот пока этот бычара вертелся, за мной следя, как-то, ну… отвязался. И в лес сиганул.

Мда… И этот идиот — мой друг? Хотя, будем честными, мы в этом плане друг друга прекрасно дополняем.

— Тяжелый случай, что я могу сказать, — равнодушно жму плечами. — Ну, а от меня-то ты чего хочешь? Иди к зоотехнику, там в коровнике увидишь сбоку ответвленное помещение, он там чай готовит…

— Макс, ты издеваешься? — упавшим голосом переспросил Дэнчик. — Из-за меня сорвался с привязи племенной колхозный бык! Ты представляешь, в какой мы жопе можем оказаться? А вдвоем мы с тобой уж чего-нибудь, да придумаем, как, собственно, и всегда.

— Дэн, даже если отбросить все… прочие факторы, — ну, ладно, чуть-чуть поерничаю, ничего страшного. В конце концов, мне правда было обидно. Он это тоже должен понимать. — Что мы будем делать с Ануфрием, даже если найдем его? Никто из нас не решится подойти к нему не на привязи и на двадцать шагов…

— Точняк! — мгновенно заулыбался тот. — Ануфрий! А я все голову ломал…

…

Мне вообще надо это как-то комментировать?

— … поэтому, — продолжил я, стиснув зубы. — Я все же думаю, что пока мы не натворили еще больше бед, надо все Глебу рассказать. Тебе необязательно рассказывать, что он из-за тебя отвязался.

Я заметил, как пальцы правой руки Дэнчика сжались в кулак. Не к добру. Что-то тут явно не то.

— В любой другой ситуации я бы был на сто процентов согласен, — пробормотал тот. — Да и Славя меня сама, собственно, за ним и отправила. Да только… Не хочу я ее подставлять, понимаешь? Ее же Панамка за территорию распределила как раз потому, чтобы точно никакие Двачевские с Советовами не подходили к этому долбаному бычаре. А в итоге… В итоге в предобморочном состоянии сейчас, себя еще почему-то во всем винит. Макс, пожалуйста, помоги. Я же тебе утром, блин, помог…

— Помог? — тут уже я самую малость не выдержал и взбеленился. Это так называется теперь? — То есть это ты мне услугу оказывал, ставя меня в идиотское положение? Парадокс какой-то получается. Из хреновой неэвклидовой геометрии, а нам чего-то не припоминаю, чтоб такое в школе преподавали.

— Да все, ладно, я тебя услышал, — спокойно отвечает Дэнчик. — Сами справимся. Извини, что побеспокоил. Не говори только ничего этому Глебу, хорошо? Хотя, блин, эта дуреха сама сейчас все и расскажет…

Стало почему-то тяжело дышать. Кажется,