- Как по мне, то времени у нас было достаточно. И я умею разбираться в людях. - После этих слов она подняла глаза на меня и прищурила их со строгостью учительницы. - А вот твой друг больше всего опасался именно твоей реакции. У вас что, без разрешения уже и жениться нельзя?

- Ещё чего?! Разве я похож на самодура и неврастеника? Наоборот: я только рад, что Малыш наконец-то нашёл девушку своей мечты, и она ответила ему взаимностью.

На мой ответ Синява лишь хмыкнула. Явно давая понять, что попробуй я не порадоваться за своего друга, то горько бы пожалел о своём необдуманном поступке. Взяв графин с тёмно-янтарным напитком, она налила мне чудесно пахнущей жидкости. И стала рассказывать с многозначительной иронией:

- Тут одни пираты, не так давно захватили мой корабль, но так и не успели опустошить стратегические запасы коньяка. А их атаман как раз любил именно этот сорт.

- Да…, - протянул я, втягивая носом знакомый запах. - Видимо тот тип отличался отменным и переборчивым вкусом! Я бы сам только такой божественный нектар и пил. Так выпьем же за любовь!…Хотя Малыш так от меня просто не отделается…

Последнюю фразу я произнёс очень тихо и не разборчиво, что бы не дразнить гостеприимную хозяйку. На втором глотке моего блаженства, наше милое застолье прервал ворвавшийся в кают-компанию профессор Сартре. За последние дни он значительно улучшил свой внешний вид и уже не выглядел словно беглый каторжник. Отличное питание, целебные ванны и массажи сделали своё дело: ко мне с распростёртыми объятиями шёл симпатичный мужчина, по возрасту подошедший лишь к середине шестого десятка. И никто бы не осмелился дать ему сейчас законных шестьдесят четыре года.

- Танти! Ты так и продолжаешь ходить в этом омоложенном обличье?

- А что делать? Обстоятельства!

- Рад тебя видеть!

- А я тем более!

- У меня так много к тебе вопросов. Мы ведь совсем не успели пообщаться в предыдущий твой визит.

- Согласен. Тем более что сам бы хотел подробного обследования и вашего вмешательства в мою черепушку.

- Так и не удалось вспомнить хоть что-то?

Но Синява Кассиопейская нас перебила:

- Давайте вначале всё-таки пообедаем! А потом уже все вместе займемся медицинскими и прочими исследованиями.

Я с удивлением вскинул брови и неловко причмокнул недавно разбитыми губами. Это действие получилось смешным и вызвало улыбки, как у миледи, так и у профессора. К мимике я добавил вопрос:

- Значит слухи о вашем совместном сотрудничестве - полная правда?

- О! - воскликнул профессор с восхищением, и усаживаясь рядом с девушкой. - Миледи просто неоценимый помощник. К тому же настоящий талант и истинный человек науки. Ей смело можно пророчить блестящее будущее на нашем нелёгком поприще.

- Ну что вы! - Синява кокетливо похлопала учёного по руке. - Смотрите не перехвалите, а то зазнаюсь.

- Вряд ли вас можно перехвалить! - профессор перехватил руку девушки и чмокнул её пальчики. А затем потянул носом воздух: - Что это вы такое вкусненькое пьёте?

- Сжиженные лучи звёзд, профессор.

Похоже, моё пояснение Сартре понравилось, так как он не отказался от весьма изрядной дозы благородного напитка.

Блюда нам тоже подали просто отменные, так что обед проходил в милой, приятной и, в тоже время, познавательной беседе. В которой даже Булька участвовал весьма оригинальным способом. Правда для этого мне пришлось усесться между Синявой и профессором Сартре. После нескольких проб и попыток представитель другой разумной расы таки сумел протянуть свои отростки каждому человеку в район шеи над спиной и просто упивался возможностью такого обширного и одновременного разговора. Тем более что жевать риптону и пить не приходилось, поэтому он умудрялся задавать вопросы, чуть ли не всем нам троим одновременно.

А затем надо мной стали проводить опыты. Все трое. С тем пресловутым садистским равнодушием, которое испытывают увлечённые и озарённые идеями экспериментаторы над кем, или чем угодно. Будь то мышка, или кусочек резины, или мозг разумного человека. Меня просвечивали, щипали, резали кожу на голове, вставляли в открытую дырку какие-то провода. А может что и похуже. Мне то видно не было, говорить я не мог, да вдобавок меня частично обездвижили локальным парализатором. Только и мог, что прислушиваться к их переговорам и возмущаться. Особенно после того ка профессор как бы невзначай заметил:

- Старайтесь не касаться краёв отверстия. Это может вызвать болевые ощущения у подопечного.

"Всё под контролем! - самонадеянно отвечал ему Булька. - Вокруг отверстия я произвёл полную заморозку соответствующих нервных окончаний".

А у меня в этот момент было такое ощущение, словно меня царапали ногтями где-то глубоко в мозгах. Но видимо парализатор приглушил и мои мысленные передачи, так как риптон на мои ругательства совсем не обратил малейшего внимания. А потом я вообще уснул. Вернее: меня усыпили. Для того, что бы со спокойной совестью покопаться в моих не раз сотрясённых за короткую жизнь мозгах.

Когда меня провожали на выход, а потом и в самой кают-компании, то поддерживали с двух сторон под руки. Так меня качало по сторонам. К тому же я никак не мог сосредоточиться на мысленной деятельности.

- Это на тебя действуют остаточные эффекты снотворного, - успокаивал меня профессор. - Минут через пятнадцать сознание прояснится полностью.

- Да и вообще странно, - поддакивала ему с другой моей стороны миледи, - Такой силач и никак не может прийти в себя? Кстати, я тебе так и не сказала: дедушка уже находится в пути на Оилтон. И прибудет не сегодня, так завтра. Хочет лично со всеми познакомиться. Да и договор подписать с императором заодно.

- Ага, значит в таком порядке? - но я прекрасно понял, что мне пытаются заговорить зубы. - Но что вы там всё-таки наковыряли в моей дырке?

- Пока ничего.

- А поконкретней нельзя? - стал выдираться я из-под их опеки.

- Хм! Как бы тебе объяснить проще…, - Сартре с сомнением подёргал себя за мочку уха. - Мы ведь пока только пытались разобраться в твоей аномалии. Не знаю, что там с тобой творили твои похитители, но они как бы размягчили через дырку кусочек твоего мозга, доведя его до консистенции пластилина. А затем стали вытягивать его полоской, или что-то в этом роде и часть твоего деформированного мозга, как бы завернулась на здоровый участок. Теперь нам надо будет продумать и совершить операцию обратного порядка. Но вот что с тобой в этот момент произойдёт, я могу только предполагать.

- Что-то страшное?

- Эксперимент - лишь путь вернейший узнать, что будет впереди! - кажется, профессор собирался и дальше надо мной измываться с присущей только ему любовью и симпатией. - Не бойся, Тантоитан! Подремонтируем тебя так, что будешь лучше, чем прежде!

- Спасибо! Но лучше бы мне остаться прежним. Меня вполне это устраивает…