10 декабря 2009

История про потерянные комментарии-2

История про потерянные комментарии.

Извините, если кого обидел.

10 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о полётах"

Нас с детства учили тому, что полёт высшее благо и награда настоящего человека, что даже если отнимут у тебя ноги, если даже ты не сможешь ползать — небо, вот что единственно должно звать тебя.

Но это небо не суть Град Небесный Иерусалим, а рокот моторов и материалистическое счастье крыльев родины.

Поэтому многие предпочли другие полёты — кроткие и лишённые громкой славы.

Я давно слышал историю про мальчика и девочку, что жили в общежитии, что в Главном здании Московского государственного университета. Они обкурились какой-то дурью и решили покончить счёты со своими бессмысленными и никчемными студенческими жизнями. И вот молодые люди вышли на лестничную площадку Главного здания, и девочка сразу же прыгнула. Мальчик тут же пришёл в ум. Но не до конца, потому как ринулся вниз по лестнице — ловить подругу. Через два этажа он опомнился, осознал высоту и прыгнул сам.

Печаль этой love story в том, что девочка тут же приземлилась на сетку между этажами (они там предохраняют прохожих от падения деталей скульптур и прочей сталинской лепнины), а мальчик спрыгнул этажом ниже этой сетки.

Извините, если кого обидел.

11 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о правильно понятых словах"

Ослышки и оговорки — это слова несуразные. Они несуразны потому, что всё самое главное проговаривается и слышится, это не ошибки уха и не паразитное движение языка. Нет оговорок и ослышек.

Это речь сущая.

Кем-то из моих собеседников из глубин детства выужено страшное ругательство — "как плюшевый". Плюшевый как. Плюшевый пук. Страшное ругательство живёт в памяти наравне с вечным, хоть и забытым вкусом, с диким блюдом советских столовых, что звалось — какаш пареный.

В детстве, слушая строчку в песне Новеллы Матвеевой: "Сам оделся и в дуб и в металл", я от чего-то представлял себе нечто иное: "Сам оделся и в дупел метал" — и "дупел" было чем-то вроде карточной игры.

"Летал платок там бур-мажора" — возникало вместо тамбурмажора. Причём платком никакой тамбурмажор не машет. Это высокого роста барабанщик на передовой линии.

В этом детстве сидел ещё внутри телевизора лысый странник, на папирусном бревне обплававший все моря вместе со своим приятелем, тем приятелем, что носил неприличную для русского духа фамилию. Ясно, что я думал, что фамилия лысого ведущего просто — Клубкин. И вот они, на экране — его путешествия, а за ним, следующим по популярности был Парадоксов, что беседовал со своими друзьями. И тогда уже сидел в телевизоре не знаменитый норвежец с хером вместо фамилии, а гений, Парадоксов друг.

"Надежда — мой конь под землей" получалась из земного компаса-надежды.

В одной из песен Булата Окуджавы есть строчка:

И силуэт совиный

Склонится с облучка

И прямо в душу грянет

Простой романс сверчка.

Отчего-то первая строчка превращалась в "И силу Эт-Савинны" — то есть, возникала из стихотворного тумана фея Эт-Савинна, подобная Фата-Моргане. В песнях скрипка-лиса была скрипом колеса, и чудесном трёхпрограммном громкоговорителе жила чудесная песня "Котятки русские больны". А мимо памятника тачанке-растачанке меня везли на юг каждый год.

Всё было правильно — несомненно существование Эт-Савинны и самой большой из тачанок — Растачанки.

Об этом нам рассказали Парадоксов и Клубкин.

Быть по сему.

Всё всем хорошо слышно.

Извините, если кого обидел.

11 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о гонобобеле"

Давным-давно, когда вода была мокрее, а сахар слаще, как-то меня разбудил телефонным звонком товарищ:

— Здравствуй, — говорит, — Владимир Сергеевич, вот ты у нас всё знаешь. Скажи мне скорее, что такое "гонобобель"?

Я быстро схватился за словарь и начал страницы перелистывать, а одновременно принялся отвлекать коллегу разговорами:

— Зачем, спрашиваю, Александр Феликсович, тебе гонобобель? Что ты с гонобобелем делать будешь? Хорошо ли это?

А сам ищу слово в словаре.

Дело в том, что мой друг сходил в новооткрывшийся ресторан и увидел в меню пирожки с гонобобелем. Он страшно испугался этого названия и есть ничего не стал, убежал, и принялся всех спрашивать о гонобобеле. Оказалось, что никто ничего не знает, и вот обратился ко мне.

…Наконец я нашёл про гонобобель в словаре, но продолжал тянуть время:

— И что, в такое время тебя, Александр, потянуло на гонобобель? Уместно ли это? О жене подумай…

Гонобобель оказался другим названием маленьких съедобных ягод с кустиков, известных как "голубика".

Называются они у нас честным именем "голубика", потому что таков цвет настоящих гонобобелей. И, что интересно, когда её-их, голубику-гонобобелей, ешь, язык и губы тоже становятся голубыми.

На самом деле это история про энциклопедическую сообразительность, которая лучше энциклопедических знаний.

Другой мой приятель говорил, что, дескать, я и ещё один молодой человек — две его ходячие энциклопедии. Тут бы мне его спросить, не собирается ли он ещё какой энциклопедии ноги приделать. Но не спросил. Потому что ничего особенно радостного в житье ходячей энциклопедии нет.

Нет радости в энциклопедических знаниях, радостное и весёлое заключено только в энциклопедической сообразительности, в лихорадочных поисках странных знаний. Поисках без приза, игре за так, на интерес.

В случайном открытии раскидистого дерева Гонобобель с голубыми шарами ягод.

Извините, если кого обидел.

12 декабря 2009

История про сны Березина № 309

В этом сне я обнаружил, что рядом с моим домиком, что все время старается снести институт имени Бурденко, уже построен хорошенький небольшой дом в один подъезд. Я стою на противоположной стороне улицы (кажется, я вышел вынести мусор) и разглядываю шофера, который ходит вокруг огромной черной машины. Я оказываюсь в квартире очень богатых людей.

Вдруг я оказываюсь внутри дома (радость Баухауса, стальные направляющие и геометрические фигуры разных цветов). Кажется, я попал на чье-то новоселье, и меня это ужасно раздражает: и так-то я испытываю печаль из-за того, что неумолимые застройщики сживают меня со свету, так еще мне уготовано свидание с теми, кто придёт на мое место.

Но все же я сижу в чужой квартире размером в этаж (а то и два). вокруг меня за столом сидят, как видно,