об отце, она, улыбнувшись, сказала: "Не знаю, мы играли в "ромашку"".

Дальше говорилось только о том, что если заниматься спортом и активной комсомольской работой, то подобного конфуза никогда не выйдет.

Мои спутники подняли головы и переглянулись, а один молодой человек предусмотрительно сбежал в туалет.

Старики как-то странно натопорщились на меня и произнесли замогильно:

— Ну-у-у?..

Тщетно я пытался убедить их в своей неинформированности.

Оправдания лишь усугубляли моё положение. Старшие мои товарищи, среди которых был и железнодорожный генерал, всю оставшуюся дорогу гадали о сути этой фантастической игры. Отправными пунктами были наличие процесса, внешний вид цветка ромашки и мысль о том, что девочка проиграла.

Догадки я не рисковал пересказывать даже в мужских компаниях.

Через неделю я обнаружил себя в пончиковой близ метро "Университет", рядом со своим познавшим жизнь товарищем. Познал он жизнь в разных её появлениях, и я, как бы невзначай толкнув его локтем, спросил о тайной игре.

Он произнёс, вытягивая слова, как макароны из тарелки:

— Не знаю, это, кажется, когда все собираются и пробуют, у кого лучше получится… Ну, кто кричит громче, что ли…

Я понял, что мой собеседник некомпетентен. Впрочем, и другие мои знакомые ничего не могли сказать. Делились они на три категории: недоумённо вопрошающих, а что, дескать, это не тогда, когда отрывают лепесточки, любит-не-любит, и всё такое прочее? — с ними я просто не разговаривал, людей, не имеющих чёткого представления об этом важном вопросе, таких же, как мой пончиковый знакомец, и третьих…

Третьи были хуже всех, в ответ они наклоняли голову, снизу заглядывали в глаза, и, произнеся в ответ долгое "аа-а-ааа", уходили.

Надо было искать игрока. Но игрока не было.

Перед новым отъездом я случайно зашел в гости к однокласснице.

Она, разливая чай, на мой осторожный и вкрадчивый вопрос искренне удивилась:

— А я думала, что ты знаешь, отчего Ирочка у нас из восьмого вылетела!

И она, окончившая тогда строительный институт, разъяснила мне суть дела, употребив всю прелесть производственного жаргона.

— Представь себе, — сказала она, — ромашка состоит из двух частей. Это статор, а <нрзб> <нрзб> располагают <нрзб> Системы <нрзб>

Но даже и она не смогла объяснить мне игровой элемент этого занятия. Лишь время спустя, один умудрённый жизнью человек сказал мне: <нрзб>

Извините, если кого обидел.

13 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о русской воде и семейном мировом заговоре"

Я как-то пошёл на презентацию. Это была не простая презентация, и даже не она, собственно, а встреча читателей одной ужасно скандальной книжки о русской идее и мировом против неё заговоре.

Первое, что меня насторожило (sic!) было то, что там не было красивых девушек. А наличие красивых девушек для меня остаётся некоторым индикатором качества мероприятия. Красивые девушки знают себе цену. У них есть выбор — куда ходить по вечерам, и они, конечно, выбирают лучшее.

Во-вторых, когда я пошёл курить, то увидел настоящий национальный стол с закусками. Рядом на столе было расставлено примерно два ящика водки, ящик вина и десять бутылок чистой негазированной воды "Шишкин лес".

Когда я второй раз пошёл курить, то увидел, что половина водки выпита, почато две бутылки вина, а "Шишкин лес" стоит стойкой нерушимой стеной.

Когда я пошёл курить в третий раз, то обнаружил, что на столах осталось три бутылки водки, исчезло четыре бутылки вина, а "Шишкин лес" не потерял ни одного дерева.

Вечер падал в ночь, я был угрюм и не весел. Настоящие русские патриоты допили водку.

Тогда я, оглянувшись, чтобы меня никто не видел, украл бутылку "Шишкиного леса", пригрел её на груди. Шишкины мишки грелись у меня на груди, Савицкий мне подмигивал, Левитан был за нас, и я пил тёплую интернациональную воду, шагая по улице. На полпути к моему дому, я зашёл к своему другу Жиду Ваське. Он, страдая радикулитом, валялся на кушетке.

Я рассказал ему о своём бесчестном поступке и дал отпить русской воды.

Он причастился и сразу проникся уважением к читателям скандальной книжки о русской идее и мировом против неё заговоре. Сглотнув, Жид Васька попросил пересказать содержание романа. Когда я это сделал, то он печально сказал:

— Видишь ли, я много знаю о мировом заговоре. Моя тёща, например, уверена в его существовании. Она в нём не сомневается. Только, в отличие от твоих писателей, она убеждена, что существующий заговор направлен не против России, а против неё лично. И главный проводник этого заговора — я.

Пригорюнившись, мы с Жидом Васькой допили весь оставшийся "Шишкин лес".

Извините, если кого обидел.

14 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о кунгурской пещере"

Давным-давно, когда вода была мокрее, а сахар — слаще, я посетил Кунгурскую пещеру. Эта пещера была очень странная. Говорят, что с тех пор в ней сделали ремонт и следят, что бы она не очень уж пещерилась. Но тогда она, вместе с очередью у входа натолкнула меня на одно, уместное тогда, сравнение.

Эта пещера была действующей моделью социализма. Там было холодно и сыро, довольно темно и грязно. Я был тогда очень маленький, и всё смотрел под ноги. Боялся, что если я упаду в какую-нибудь лужу, то утону в ней, и меня навсегда оставят в Кунгурской пещере.

Но когда мы выползли с другой стороны, все измазанные в подземной грязи, то увидели ещё несколько десятков развивающихся стран, идущих по нашему пути.

Извините, если кого обидел.

14 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о Мурзилке"

Удивительно, почему Мурзилка не на слуху. Почему он не раскручен, как Чебурашка.

Да, я понимаю, что про него снят мультфильм (Впрочем, я не уверен), был, и, кажется, есть ещё известный журнал "Мурзилка". Зато есть роман "Мурзилка против технопупсов", масса АОЗТ, ООО, и АО с таким названием. И всё-таки Мурзилка в загоне.

Мурзилка и Незнайка происходят из одной братвы — не то из лапландской тундры, не то из чухонских болот.

Но всё-таки: на голове у него берет — как у спецназовца, а шарф — как у Айседоры Дункан.

Фотоаппарат есть у него. С ремешком фотоаппарат-то, единственное, что есть на нём из одежды.

Он мохнат, как персонажи гораликокузнецова.

Это он, в то время, когда у нас никакого сэкса не было, сурово спрашивал: что это такое? Туда-сюда обратно, тебе и мне приятно — что, что это? Все