про качели подумали, все? В Мурзилке кипит жизнь, он в каждой бочке затычка, у него тоже есть боевые товарищи, правда, неразличимые в тени самого Мурзилки, как спутники Маяковского.

Имя твоё — восемь букв. Имя чудесное — сродни "мурзик", "мурзать" и "мур".

Нет, отчего?

Извините, если кого обидел.

14 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о телевизионых сериалах"

Я пришёл к Еве Пероновой чинить шланг под мойкой. Я залез под мойку и ворочался там как большой таракан, которых так часто показывают в фильмах ужасов. Я так долго набивал цену завинчиванию гаек, что Ева была вконец деморализована. Но в этот момент она вспомнила, что скоро должен придти её бывший муж, и, не зная, как отблагодарить иначе, пересказала мне сюжет давнего телевизионного сериала. Беда в том, что я постоянно путаю и имя и названье, и тот, кто был Ваня вечно выходит петушком.

В этом сериале главного злодея звали Кудла (Я думаю, в этом случился намёк на "Глокую Куздру"). Вообще-то, он был самым эстетичным персонажем, к тому же повсюду, как неистребимый регенерирующий горец Маклауд, носил с собой меч. И, так же всё время, произносил сентенции в восточном духе. Типа — "Если перед настоящим героем лежат две дороги, то он выбирает путь, что ведёт к смерти". Впрочем, именно этого он не говорил — это лозунг бусидо.

Были в этом фильме в фильме два негодяя — один этот, а другой — переменный, мелкий и не эстетичный. Постоянный — это, собственно, Кудла был очень похож на недоделанного Воланда, и вот-вот должен был произнести: "я часть той силы, которая всё время, вместо того, чтобы, а всёю…" и забормотать прочие философские безобразия.

Он действительно всё время угрожал героям, норовил ножку подставить, но детей не мучил, и в последний момент всё время останавливался.

Тут я вспомнил, как Ваня Синдерюшкин мне рассказывал о положительных и отрицательных героях. Настоящие правильные герои, говорил он, вне зависимости от полярности, должны быть вечными. В серийном искусстве самый жизнеспособный дуэт это Холмс, пьющий кофе с Мориарти по пятницам, в то время как Ватсоны бьют полковников Морранов револьверами по голове. Главный положительный и главный отрицательный герои должны быть равновелики. А вторичными героями и злодеями нужно жертвовать из серии в серию.

Ева согласилась со мной. Вернее, она согласилась с Синдерюшкиным.

В этот момент пришёл муж Евы и посмотрел на нас очень неодобрительно. Это он напрасно сделал. Потому как нет ничего особенного в том, что человек, когда чинит слив в раковине, раздевается. Сам бы отпросился у начальства и пришёл чинить. Ишь! И нечего волком смотреть.

Хотя всё же он меня немного насторожил. Надо было как-то объяснить, что мы не затеяли этот разговор в последнюю минуту. Я ведь и сам смотрел не так давно какой-то сериал. Он был непонятный и психоделический — действие там происходило в непонятной государственности южноамериканской местности.

Печальный голос за кадром сказал вдруг: "И тогда на плантацию Антонио Мадзенго было любо-дорого посмотреть. А теперь всё в запустении… Здесь-то он и умер, отравившись средством от жучка. Он умер, а жучок — остался"…

Я понял, что это экранизация Павло Коэльо.

Но Павло написал какой-то эротический роман, и я не знал, какие ассоциации вызывает он у Евиного мужа.

Поэтому я обратился к прошлому. В прошлом у меня был сериал "Никто кроме тебя". Он появился в телевизионных ящиках уже после "Рабыни Изауры" и "Просто Марии", но до их русских аналогов. Мне нравилось его название — в нём была мужественная красота воздержания и надежды. А одна барышня, работавшая на TV, мне рассказала, что Главная Девушка этого сериала умрёт в последней серии. И финальный кадр будет таким — весна, зелёная трава и надгробный памятник с милым лицом в овале. Надпись по граниту: "Никто кроме тебя".

Я тогда, дурак, обрадовался, и начал смотреть. И в который раз был обманут женщиной — конец этого телевизионного повествования был соплив и жалок, точь-в-точь как мои отношения с телевизионщицей.

Итак, и злодеи, так и герои всех сериалов оказались невмерущи — наподобие украинских чахликов.

Ева пошла провожать меня на лестницу и внимательно всмотрелась в мою переносицу. Так бывает перед тем, как женщины говорят:

— Милый друг, Сашенька — твоя дочь, а вовсе не Феденькина.

Но Ева сказала, что в меня кто-то влюбился, потому что у меня прыщ на носу.

И я пошёл домой, обуреваемый надеждами. Как гладиатор, я сжимал в руке огромный разводной ключ.

Извините, если кого обидел.

16 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о коктейлях"

Я не люблю коктейли. Они, надо сказать, плохо прививаются в нашей стране, кроме тех, что нужно помешивать веточкой повилики. Мы разительно отличаемся от западного мира, который пьёт, смешивая, да не закусывает. Мы закусываем и занюхиваем, не мешая.

Нет, есть множество людей, что давно уверенно держат в руках стаканы, а в зубах — соломинки. Уже есть поколение десантников презентаций и боевиков фуршетов. Они давно постигли значение слова шутер и десятка названий прочей стеклянной тары.

Сейчас есть всякие учебные пособия — я как-то изучал одно из них, и обнаружил существенную ошибку.

Там, в рецепте Б-52, не было сказано, что он должен гореть. А ведь настоящий, правильный Б-52 обязательно горит, хотя не так красиво, как те пятнадцать Б-52, которые сбили над Северным Вьетнамом.

Надо сказать, что на всякий Б-52 находится свой МиГ-29. Тогда, в безумные девяностые я, заинтересовавшись, повёл частное расследование, и неожиданно встретился с трудностями.

Я спрашивал:

— А кто, типа, знает, что за коктейль "МиГ-29"? Никто, говорю, знает? Ну, на худой конец, МиГ-31? И горит ли он?

Не отвечали мне знающие люди ничего. Нормальные люди припоминали только настоящий спиртовоз МиГ-25. А прочие, незнающие, замечали:

— Я думаю, если очень хочется поджечь коктейль, то почему бы не попробовать? А если в общественном месте, тогда вообще просто — надо спросить у знающего человека, бармена или официанта, горит ли это всё, и все дела.

Но я понимал, что на такой вопрос давно есть ответ. И все знают коктейль, придуманный специально для поджигания в общественных местах. Он называется коктейль Молотова. Интересно то, что финский вариант был сложным — это только сперва в бутылку вставляли фитиль, а потом ампулу с серной кислотой, что воспламеняла смесь при ударе. Рецептов этого коктейля известно множество, да