числа месяца; рамазана вслед за теми пришли другие записки, что хутбу переменили и что Харун приказал не поминать имени своего господина, а поминать его имя. Наши осведомители приступили там к делу, а также осведомители ходжи Ахмеда. Приезжали нарочные гонцы, и все, что творил Харун, /682/ делалось достоверно известно. Эмир Мас'уд, да будет им доволен Аллах, от того обстоятельства, что и Хорасан заволновался и он [не мог] достать до Хорезма, чтобы прибрать его к рукам, пришел в сильное замешательство.

Он созывал тайные советы с везиром и Бу Насром Мишканом и от эмира к тамошней свите посылались краткие записки с собственноручной подписью, подстрекающие к низвержению Харуна; но, конечно, никакой пользы не было. Тогрул, Дауд, йиналовцы и сельджуковцы с большим войском, с юртами, верблюдами, лошадьми и бесчисленными овцами пришли на подмогу Харуну, а он отвел им пастбища и хорошие места в Рабате Маше[1561], Шурах-хане[1562] и Говхваре[1563], послал им много подарков и угощения и сказал: “Отдыхайте. Я намереваюсь пойти на Хорасан и готовлюсь. Когда двинусь, вы укрепите здесь обозы и пойдете моим передовым полком”. Те осели здесь в безопасности, потому что когда Али-тегин помер, у этого народа случилась неприязнь с его сыновьями, и он не мог оставаться в Нуре Бухарском и тех краях.

Между потомками Сельджука и Шахмеликом издавна существовала нетерпимость и жестокая кровная вражда. У Шахмелика были лазутчики. Услышав, что этот народ поселился там, он из Дженда, которым владел, выступил в пустыню с большим войском и внезапно на рассвете нагрянул на тех туркмен врасплох в месяце зу-л-хиджжа четыреста двадцать пятого года[1564], спустя три дня после праздника жертвоприношения. Он нанес им поражение, разбил наголову. Семь-восемь тысяч из них перебили и множество лошадей, женщин и детей заполонили. Бежавшие переправились по льду через Джейхун у хорезмского брода, потому что стояла зима, и пошли на рабат Немек; лошади у них были без корма[1565]. Напротив рабата Немек находилась большая деревня, и в ней было много жителей. Они услышали весть об этих беглецах. Молодые люди схватились за оружие и сказали: “Пойдем перебьем их, чтобы мусульмане от них избавились”. Был [там] старец один, девяноста лет, всеми уважаемый и почитаемый среди того люда, он сказал: “Молодые люди! Побежденных, идущих к вам под защиту, не бейте, ибо они уже убиты от того, что у них не осталось ни жен, ни детей, ни воинов, ни скота”. Те остановились и не пошли. *Что всего удивительней в бренном мире и в превратности судьбы, это перемена положения*. Как им было убить их, когда они вот-вот [должны] достигнуть столь высокой мощи и силы, владений и разного снаряжения, ведь *Аллах делает так, как хочет, и выносит приговор, как желает*.

Когда весть об этом дошла до Харуна, он очень приуныл, но виду не подавал, что ему это неприятно. Тайно он послал кого-то к потомкам Сельджука, надавал обещаний /683/ и сказал: “Собирайтесь и приведите других людей, потому что я и теперь придерживаюсь того, что с вами постановил”. После этого послания они успокоились и из рабата Немек возвратились к обозам. Дети, припасы, принадлежности и скот большей частью пропали, осталось только немного. Они начали налаживать дело, и туда пришли другие люди. С другой стороны Харун отправил посла к Шахмелику и всячески упрекал [его]: “Ты, дескать, пришел и разорил народ, который присоединился ко мне и был моим войском. Словом, ежели они тебе вначале причиняли неприятности, то ты им уже отплатил. Теперь тебе надобно со мной свидеться, и мы заключим договор; ты будешь мой, а я — твой. Обиду и неприязнь, кои имеются у тебя с потомками Сельджука, мы постараемся устранить, потому что мне предстоит важное дело: хочу захватить Хорасан”.

Шахмелик ответил: “Очень хорошо, я буду пребывать по эту сторону Джейхуна, ты же иди и расположись по ту сторону; пусть между нами обращаются послы и будет постановлено, что надлежит постановить. Когда договор будет заключен, я на ладье выеду на середину Джейхуна, и ты точно так же выезжай, дабы нам свидеться. Я дам тебе сильный полк моих воинов, дабы он тебе помог в деле, кое ты предпринимаешь, и сам уйду обратно в Дженд, но при условии, что ты со мной не будешь говорить о мире с потомками Сельджука, ибо между нами — кровь и меч, и я буду разить, покуда [не увижу], что явится по предопределению господа бога, да славится поминание — его”. На этом ответе Харун успокоился и приготовился пойти с большой ратью и встретиться. Снаряжено было около тридцати тысяч конных и пеших, множество гулямов и большой поезд провожатых.

За три дня до конца месяца зу-л-хиджжа четыреста двадцать пятого года[1566] он расположился на берегу реки, напротив Шахмелика. Увидев столь много военного припаса и снаряжения, Шахмелик испугался и сказал своим доверенным людям: “Встретилось нам дело, и мы победили своих врагов. [Теперь] нам лучше заключить волчий мир и уйти, ибо не следует допускать ошибку. Очень хорошо, что между нами Джейхун”. “Так и нужно сделать”, — отвечали ему. Потом с обеих сторон начали ездить туда и обратно послы. Заключили договор, и Харун с Шахмеликом выехали на середину Джейхуна, свиделись и быстро разъехались. В полночь, не известив Харуна, Шахмелик неожиданно снялся с места и пустился в путь через пустыню в свою область Джен-да и шел поспешно. Весть дошла /684/ до Харуна, он сказал: “Сей человек — большой враг, пришел в Хорезм и разбил сельджуковцев; с нами он встретился, и мир заключен. Из Дженда сюда прийти нельзя, разве только зимой, когда снег покрывает пустыню, а я направляюсь в Хорасан и передо мной важное дело. Когда я отсюда уйду, то, по крайней мере, сердце мое будет спокойно за тыл”. “Верно”, — отвечали ему. Харун тоже выступил, возвратился в Хорезм и еще ревностней начал готовиться к походу. Со всех сторон к нему стекались люди [племен] кёчат, джиграк и кыпчак[1567], получилось большое войско. Харун оказал помощь потомкам Сельджука животными и оружием, дабы они стали сильней. Он распорядился, чтобы они пребывали в Даргане[1568], на границе Хорезма, и ожидали бы, когда он отойдет на пять-шесть переходов, тогда тысячи три-четыре конных того народа двинулись бы на Мерв как передовой полк, а он пойдет вслед за ними.

Известия об этом дошли до эмира Мас'уда, да будет им доволен Аллах, от