в качестве меры самообороны для защиты своих граждан от палестинских террористов-смертников. Этот барьер безопасности превратился в сеть бетонных стен, электронных заграждений, рвов, колючей проволоки и сторожевых вышек. Он огибает основные блоки еврейских поселений и проникает вглубь Западного берега с очевидной целью установления "фактов на местах" в традиционной сионистской манере. Постепенно выяснилось, что цель заградительного сооружения - не только предотвратить проникновение террористов-смертников в Израиль, но и установить в одностороннем порядке новые границы страны.

 

Стена

Первоначально правительство, возглавляемое Ликудом, не хотело приступать к реализации этого проекта. Это была идея лейбористов, впервые рассмотренная правительством Ицхака Рабина, а затем получившая развитие при Эхуде Бараке. Лозунг "Мы здесь, они там" Барак повторял неоднократно; он совпадал с другим его лозунгом, утверждавшим, что "нет партнера для мира". Во время предвыборной кампании в январе 2003 г. лидер лейбористов Амрам Мицна предложил построить стену на Западном берегу и в одностороннем порядке размежеваться с сектором Газа. Эта идея не вписывалась в идеологию Ликуда, утверждавшего право евреев селиться в любом месте Земли Израиля. Строительство стены означало отказ от претензий на территорию за ней. Однако требования населения обеспечить защиту от террористов-смертников постепенно свели на нет сопротивление идее возведения стены. Стена не могла обеспечить полную неприкосновенность, но она показывала населению, что правительство предпринимает конкретные шаги для его защиты. Мотивы Шарона были неоднозначны. Он долгое время выступал против этой идеи, опасаясь, что она создаст барьер между Израилем и территориями, которые он может в один прекрасный день аннексировать. Террористические акты и их влияние на общественное мнение заставили его изменить свое мнение. Как только строительство забора началось, он стал настаивать на том, чтобы проектировщики разместили его как можно дальше к востоку от "зеленой линии". Для него забор стал средством одностороннего определения будущих границ еврейского государства. Приняв решение, он с огромной энергией и решимостью взялся за продвижение проекта.

Для строительства стены Израиль экспроприировал арабские земли за "зеленой линией", сносил арабские дома, отделял фермеров от их полей, рабочих от их мест работы, школьников от их школ, а целые общины от их источников воды. Время от времени Верховный суд Израиля выносил решение в пользу палестинских истцов и предписывал изменить маршрут строительства того или иного участка стены, для чего не было очевидных соображений безопасности, но в большинстве случаев ЦАХАЛ игнорировал решение суда при молчаливом попустительстве правительства. В июле 2003 г. начались работы по строительству первого непрерывного участка стены вдоль северо-западной и западной границ Западного берега. К концу года стало ясно, что планируется построить один сплошной барьер, протяженность которого после завершения строительства составит 430 миль, что более чем в два раза превышает протяженность "зеленой линии" - демаркационной линии перемирия 1949 г. между Израилем и Иорданией. Барьер пройдет по маршруту, который почти полностью проходит по территории, оккупированной Израилем в июне 1967 года. Несмотря на то, что в общих чертах заграждение повторяет контуры "зеленой линии", в основном оно было построено на арабской стороне. В некоторых местах заграждение отклоняется от "зеленой линии" и проникает вглубь Западного берега на 14 миль, что является огромным расстоянием, учитывая, что ширина Западного берега колеблется от 12,5 до 35 миль. Израиль утверждал, что хорошие заборы делают хороших соседей. Арабы ответили, что хорошие заборы могут быть хорошими соседями, но только в том случае, если они возведены на вашей территории, а не на территории вашего соседа.

Строительство стены ясно показало, что израильтяне отказываются от решения о двух государствах, если они вообще были привержены ему. Израиль утверждал, что стена - это "барьер безопасности, а не политический барьер, временный, а не постоянный". Все признаки указывали на обратное: стена должна была стать политической и постоянной. По этой причине стена вызвала резкую критику в арабских и международных кругах. В Америке критика была приглушенной. Во время своей непродуктивной поездки в регион в апреле 2002 г. Колин Пауэлл узнал, что израильское правительство приняло решение о строительстве буфера безопасности на Западном берегу от горы Гильбоа на севере до Иудейской пустыни на юге. В 2003 году строительство барьера стало предметом спора между американским правительством и Израилем. В принципе, американцы не возражали против создания барьера безопасности, если он будет проходить по маршруту "зеленой линии", но они возражали против прокладки стены к востоку от "зеленой линии", поскольку это было равносильно попытке установить новые политические "факты на местах". Кондолиза Райс четко сформулировала это в своих мемуарах: "Хотя мнимой целью было сделать невозможным проникновение террористов в Израиль, мы знали, что строительство "стены" (или "забора", как называли ее израильтяне) будет воспринято как попытка Израиля закрепить территориальный статус-кво и тем самым предрешить границы палестинского государства. Образы тоже были ужасны: уродливый барьер, возведенный между народами, которые должны были попытаться найти способ жить в мире". Но протесты не сопровождались реальным давлением на Израиль, чтобы заставить его отказаться от строительства. Выражаясь американским языком, администрация Буша говорила, но не ходила. Внутри страны протест против строительства стены также был малоэффективным. Израильские левые называли ее "барьером на пути к миру" или "плохим забором" и устраивали демонстрации против нее, но они были малочисленны и малоэффективны. Палестинцы называли ее "стеной апартеида" или "стеной расовой сегрегации". Они не возражали против строительства стены вдоль "зеленой линии". Один из чиновников даже предложил взять на себя половину расходов. Но они очень резко возражали против тех участков стены, которые вторгались на их территорию и превращали их жизнь в страдание.

Эффективность забора невозможно отрицать. Число терактов, совершенных террористами-смертниками в поселениях и на территории Израиля, заметно снизилось еще во время строительства забора. ЦАХАЛ с самого начала выступал за строительство забора как средства закрытия границы и предотвращения проникновения потенциальных террористов-смертников. Поселенцы также имели право голоса при планировании маршрута. В результате забор растянулся по извилистому маршруту с контрольно-пропускными пунктами, воротами и сторожевыми вышками, для обслуживания которых требовалось большое количество солдат. ЦАХАЛ все больше недовольствовался бессистемным развитием проекта. Он хотел, чтобы забор отвечал реальным потребностям безопасности страны, но тот, который был возведен, отвечал потребностям поселенцев и преследовал политические цели, что только усложняло работу ЦАХАЛа. В то же время строительство забора привело к большим потерям сельскохозяйственных угодий и серьезно нарушило повседневную жизнь палестинского населения. Пострадало более двухсот тысяч человек. Лишения, выпавшие на их долю, не были случайными. Они были направлены на то, чтобы привести в движение процесс, который можно назвать "тихой передачей". Как отметил один израильский ученый, разделительный забор - это устройство,