невдомек…» описываются точно так же, как охотники в «Балладе о двух погибших лебедях», написанной примерно в это же время: «Копошатся — а мне невдомек <…> Нагло лезет в карман, торопыга, — / В тот карман, где запрятана фига…» /5; 330 — 331/ = «Трубят рога: скорей, скорей! — / И копошится свита» /5; 16/. Похожим образом был охарактеризован дьявол в песне «Переворот в мозгах из края в край…» (1970): «Его возня и козни — всё не ново». Да и в стихотворении «В лабиринте» (1972) лирический герой констатирует: «Хаос, возня… / И у меня — / Выхода нет!».

Вообще мотив «власть лезет» («Нагло лезет в карман, торопыга») появляется в целом ряде произведений: «Влезут аж по уши» («Таможенный досмотр», 1975; БС-18-28), «Я не люблю, когда мне лезут в душу» («Я не люблю», 1968), «Влезли ко мне в душу, рвут ее на части» («Серебряные струны», 1962). А в только что упомянутом «Таможенном досмотре» вновь наблюдается соседство тумана с фигой в кармане'. «Бродит в сером тумане сквалыга <…> В мой карман, где упрятана фига…» = «Найдут в мозгу туман, в кармане фигу».

В обоих случаях лирический герой, с одной стороны, отрицает наличие у себя фиги: «Чистый я, но кто их знает тут?» /4; 454/ = «А мне, ей-богу, прятать нечего» (АР-2-204). С другой же — признаётся в этом: «Я пальцы сжал в кармане в виде фиги» /4; 239/ = «В мой карман, где упрятана фига, / Из знакомых не лазил никто. <…> Нагло лезет в карман, торопыга, / В тот карман, где запрятана фига, / О которой не знает никто» (АР-2-204). Поэтому он хочет спрятаться от назойливого внимания властей, но: «Хоть в ноздри сунь, хоть проглоти — / Не справиться с таможней» (БС-18-6) = «Только, кажется, не отойдут, / Сколько ни напрягайся, ни пыжься» (АР-2-204) (сравним еще в «Песне автомобилиста»: «Но понял я: не одолеть колосса!», — а также в письме Высоцкого к Г. Полоке от 09.07.1974: «Комитет сильнее нас» /6; 416/).

К тому же клятвы, аналогичные вышеприведенным: «А мне, ей-богу, прятать нечего», — уже встречались в стихотворении «Прошу прощения заране…», где речь тоже шла о «фиге»: «…Что при себе такие вещи / Я не держу, я не держу. <…> Клянусь семьей, я не держу» (АР-9-39). Да и в черновиках песни «Я все вопросы освещу сполна…» лирический герой уверял: «Я не держу в кармане фиги» (АР-10-36). В основной же редакции этой песни он говорил корреспонденту: «…Во мне Эзоп не воскресал. / В кармане фиги нет, не суетитесь! / А что имел в виду — то написал: / Вот, вывернул карманы — убедитесь!”». Лукавство подобных ответов очевидно.

Нельзя не обратить внимание на сходство обращения «В кармане фиги нет, не суетитись» с началом стихотворения «Копошатся — а мне невдомек…». Если в первом случае лирического героя пытается вытащить на откровенность «один, стоявший скромно в уголочке» (а в «Прошу прощения заране…» упомянут «один, затеявший интригу»; АР-9-38), то во втором — сквалыга уже «нагло лезет» в карман к герою, чтобы извлечь «фигу», наличие которой тот отрицает. И, наконец, в обоих случаях герой иронически обращается к своим врагам: «Подтекстов нет — друзья, не суетитесь!»[1336]= «Слышь, приятель, играл бы в лото!». Интересно при этом, что реплику «Подтекстов нет — друзья, не суетитесь!» сам же Высоцкий постоянно опровергал: «Я пишу и текст, и музыку, и сам исполняю это на людях. Песня подвижная, люди каждый раз другие… импровизационная… Всегда есть второй план, всегда есть подтекст, всегда что-то за этим не спрятано, но скрыто, и поэтому хочется послушать это второй и третий раз дома»[1337].

В «Таможенном досмотре» таможня является олицетворением всемогущества власти, которая способна проникать даже в мысли рядовых граждан: «До чего ж проворные — / Мысли мои вздорные / И под черепушкою прочли! <…> Что на душе? — / Просверлят грудь, / А голову — так вдвое: / И всё — ведь каждый что-нибудь / Да думает такое! <…> У них рентген — и не имей / В каком угодно смысле / Ни неположенных идей, / Ни контрабандных мыслей» /4; 456, 459, 464/. Эти «контрабандные мысли» нашли выражение в том числе в мотиве «фиги в кармане»: «Тут у меня нашли в кармане фигу, / А в голове — с похмелья ералаш. <…> Я пальцы сжал в кармане в виде фиги — / На всякий случай — чтобы пронесло. <…> Просветят — и найдут в кармане фигу, / Крест на ноге, безумие в мозгах!» /4; 456, 465, 466/. Поэтому и в стихотворении «Копошатся — а мне невдомек…» (также — 1975) власть узнала о фиге, которую спрятал лирический герой и о которой, по его словам, «не знает никто». С этим связана и следующая перекличка: «И какой-то зеленый сквалыга / Под дождем в худосочном пальто / Нагло лезет в карман, торопыга, — / В тот карман, где запрятана фига, / О которой не знает никто» = «Вдруг заглянут в уши и, / Хитрые да ушлые, / Что-нибудь запретное найдут?» /4; 454/.

Представлен данный мотив и в «Скоморохах на ярмарке» (1974), где фигурирует Балда — аналог Ивана-дурака: «Вон Балда пришел, поработать чтоб: / Без работы он киснет-квасится. / Тут как тут и Поп — толоконный лоб, / Но Балда ему — кукиш с маслицем!». Впервые же мотив «фиги в кармане» в завуалированной форме появился в «Сказке про дикого вепря» (1966), где стрелок на все увещевания и угрозы короля отказался взять в жены его дочь: «А стрелок: “Ну хоть убей — не возьму!”».

Интересную историю поведал музыкант Зиновий Шершер-Туманов: «Как-то, помню, гастролировал в Краснодаре с Госоркестром. Вдруг нас, без заезда в Москву, посылают в Ташкент на правительственные концерты во Дворце спорта. Приехали туда все — и ансамбль “Березка”, и Ильченко с Карцевым…, но все ждали одного — выступления Высоцкого. Начало концерта задерживалось — полчаса… час… полтора (не все артисты успели приехать). Огромнейший, переполненный зал Дворца спорта гудел. Кто только ни выходил успокаивать зрителей — ничего не помогало, пока на огромную, собранную прямо на льду сцену не вышел Высоцкий… И тут я увидел ту силу, то влияние на людей, которым обладал он. В тот вечер ему разрешили спеть 9 песен… Власти даже хотели наметить ему, какие именно песни должен был петь, но он сказал: “Фигу! Если хотите, чтобы я выступал, — я