— Никогда. Но теперь ты говоришь с ними на этом тайном, но самом простом языке в мире. И это происходит в данный момент. Сейчас! Не совсем Здесь — там, но для тебя это все равно есть Здесь. Открою тебе еще один секрет: ты всегда будешь находиться там, где захочешь, но для этих людей ты будешь жить в театре, на сцене, эмоционально жестикулируя и вычурно говоря о самых простых вещах. Так будет потому, что они навсегда запомнят тот момент, когда их сознание поменяется, сердца согреются, а души проснутся, и их личные Здесь и Сейчас изобретут какой-нибудь особый знак, который они будут им подавать. Не будут же они подобно мне вылезать из-за кулис и махать им руками!

Если бы Филипп смог сейчас пустить слезу, то сделал бы это непременно, видя, как внимательно следят эти люди за игрой актеров — его друзей. В некоторых из их движений, жестов и реплик он узнавал свой почерк. Он учил их относиться к своей работе с любовью, он всегда напоминал о серьезности их профессии, учил не обманывать ни себя, ни зрителя, и сейчас они сторицей получали заслуженную награду, набираясь сил на новые победы.

Вдруг он остановил свой взгляд на одном из зрителей — на женщине средних лет, сидевшей в четвертом ряду, там, где обычно сидел Саад во время групповых бесед. Смотрел он на нее довольно долго, и после обратился к Здесь и Сейчас.

— Мне сейчас стало немного не по себе… Я не попрощался с моими друзьями, не сказал им того, что обязательно бы сказал, зная, что вижу их в последний раз. И еще я очень хотел бы знать, что обо мне думает один человек. Можно попросить тебя помочь мне сделать это?

— Да ты поистине счастливый, если оставил невыполненным лишь одно дело и не успел уяснить свои отношения лишь с одним человеком! Увы, у тебя есть право сделать что-то одно. Или друзья, или чье-то мнение.

— Но ты еще сказал, что если у меня есть свой собственный вариант объяснения смысла и сути человеческой жизни, то ты не воспротивишься.

— Или передача важного знания.

Здесь и Сейчас выбрал несколько жесткую форму демонстрации неуместности торга в сложившейся ситуации. Этот ответ смутил Филиппа и ему потребовалось некоторое время, чтобы в последний раз взвесить все за и против и сделать выбор.

— Тогда я попрошу только об одном. Пусть Аарон обратит внимание на эту женщину.

— Это все?

— Это все.

На пару мгновений взгляд Здесь и Сейчас затуманился. Потом он моргнул, улыбнулся и сказал.

— Я выполню твою просьбу. Если это действительно все и у тебя ко мне больше нет вопросов, то нам пора.

— Ты уже уходишь?

— Пожалуйста! Новый вопрос, — еще шире улыбнулся он. — Нет, я тебя более не оставлю, а то, что произойдет сейчас, не будет чем-то особенным. Это лишь переход на новый уровень. Ни о чем более не беспокойся. Они разберутся. Они справятся. Ведь они сами были, есть и будут частичками счастливой жизни Филиппа Сэндмена.

Глава 11. Здесь и Сейчас

— Эх, — вздохнул Большой Страх. — Так я и думал. Дурачок, ведь ты сам говорил о том, что Счастье мало обрести, его еще нужно и поддерживать, словно огонь.

— Главное, что он смог его обрести, — решила приободрить его Здоровая Дерзость. — Пусть даже и ненадолго. Тот, кто восходит на заветную вершину, сначала проделывает тысячи километров, прежде чем добирается до горы своей мечты. После он неторопливо взбирается на нее, проходя шаг за шагом километры сложного и опасного пути. Когда же он достигает вершины то обнаруживает там маленькую площадку, по которой особо и не расходишься. Несколько квадратных метров поверхности Земли — вот она, его мечта, у его ног! Он ступает на нее, и его радости не бывает предела. Он ощущает счастье всем своим существом. Он видит его, он разговаривает с ним, он осязает его. И в этот момент он всегда пребывает в одиночестве, всегда один на один со своим счастьем. Воздевая руки к небу, он еще раз оглядывается вокруг, чтобы запомнить этот момент, это время и место, свое собственное Здесь и Сейчас, чтобы с этим воспоминанием прожить оставшиеся годы своей жизни.

А потом он начинает спуск, добровольно покидая это место и навсегда разрешая поселиться в своем сердце двум новым чувствам, неразрывно идущим друг за другом: легкую тоску от расставания со своим счастливым мгновением и бессмертную радость от понимания того, что весь свой жизненный путь он проделал не зря. Кто знает, сколько ему осталось жить? Может он проживет еще дважды столько, сколько уже прожил, а может через минуту у него подвернется нога и он покатится по обледеневшему склону вниз навстречу своей смерти. Все может быть, но не может быть того, что уже было и быть не может. Однажды он уже обрел свое истинное счастье, и никогда более с ним не расстанется.

— Главное, что он не побоялся сделать первый шаг, — шмыгнув носом, сказал Маленький Риск.

Большой Страх, повернул голову и поглядел на него сверху вниз, затем подмигнул и, криво улыбнувшись, игриво заметил:

— Где бы он вообще сейчас оказался, если бы не ты!

Все трое молча кивнули, в бесчисленный раз соглашаясь друг с другом, и по очереди чиркнули что-то на странице в общем блокноте, после чего перевернули в нем лист и встали со своих мест. Они поправили костюмы, собрали вещи и друг за другом вышли из помещения, гася за собой свет.

Глава 12. Исполнение просьбы

— Лейфи, Батал, Амина, Стенли… Они уж точно не знали, что такое хэппи-энд. Они страдали, и через свои страдания они познали настоящее счастье. А я… Марвек Сотерс, обезумевший коллекционер, благополучно пережил свой хэппи-энд и упустил тот момент, когда я был по-настоящему «хэппи». А вы