– Что тут за… – начал было Спрай.

– Он улетел, – сказала я. – Я его отпустила.

– Нет, – уверенно произнесла Сакер. – Она не могла этого сделать. Он все еще в своей камере. Это какой-то странный блеф.

– Боюсь, она говорит чистую правду, – сказал Прад, потирая ушибленную челюсть. – Я все видел. Она забрала Орвина из камеры и ввела ему медленную пулю. Модуль уже вошел в атмосферу. Назад его не вернешь.

– Я думала… – начала было Йесли.

– Ты думала что?

– Что ты убьешь его, только дай тебе шанс. Отплатишь ему за все, что он сделал с тобой.

– Я и отплатила.

– Но с другим намерением, – сказал Спрай. – Не чтобы помучить его, а чтобы сделать его полезным для нас. Это и был твой план, да?

Я кивнула. Врать не имело смысла.

– Мураш знает этот мир лучше всех нас. Но мы не могли послать Мураш – она слишком ценна для нас. – Я виновато посмотрела на нее, извиняясь. Я знала, что вскоре мы прыгнем прочь из этой системы, прочь от ее дома, и не было никаких гарантий, что мы когда-либо вернемся. – Прости, Мураш, но так оно и есть. И в любом случае ты оказалась бы для людей внизу почти такой же чужачкой, как и Орвин.

Лицо Мураш словно окаменело. Даже не знаю, что ей не понравилось больше – что она не сможет вернуться или что я сочла Орвина приемлемой заменой.

Военный преступник вместо героя. Неважная сделка. Но я подозревала, что впереди нас ждут и более сложные сделки.

Позднее мне разрешили посмотреть, как модуль Орвина проходит через атмосферу, – наши датчики его видели. На корабле все было не новым, и я в глубине души сомневалась, будет ли модуль функционировать как полагается. Но приземление Орвина вполне соответствовало строго определенным параметрам выживаемости. Наши наблюдения показали, что он опустился в покрытой лесом гористой местности, заваленной снегом. У нас не было прямого визуального изображения, только яркая тепловая клякса, единственная горячая вещь в этом краю, но телеметрическая связь с модулем и функционирующая пуля говорили о том, что ничего плохого не случилось.

Целый час не происходило никаких событий.

Модуль был неактивен, медленная пуля в пространстве не перемещалась – во всяком случае, в заметных пределах. Возможно, несмотря ни на что, я слишком поторопилась и запустила модуль до того, как Орвин пристегнулся. Возможно, несмотря на данные телеметрии, что-то пошло не так: случилась авария, а модуль оказался поврежден слишком сильно, чтобы сообщить об этом.

С другой стороны, я бы тоже не спешила покидать эту штуку. В модуле было безопасно и тепло, и я не соврала насчет припасов и оборудования. А снаружи – только снег, холод да глухой лес, тянущийся на сотни километров во все стороны. Даже с учетом имеющейся на борту провизии, пеший переход через этот суровый край должен был стать адом. Кроме того, впереди не маячили тепло, свет и блага цивилизации. Лучшее, на что наш посланец мог рассчитывать, – это чуть-чуть приподняться над темными веками. Холодные комнаты, темные ночи, жизни, исковерканные войной, невзгоды, болезни и перспектива ранней смерти почти для всех. Надо быть сумасшедшим, чтобы покинуть модуль.

Но рано или поздно ему придется это сделать. Он может тянуть до последнего момента, когда голод и холод вынудят его выйти, – или поступить разумно и пуститься в путь немедленно, пока он в наилучшей форме.

Мы ждали.

Вскоре Прад указал мне на небольшое скопление движущихся теплых точек неподалеку от места приземления Орвина. Лесной покров не давал рассмотреть этих существ, но их поведение не оставляло сомнений: какие-то охотящиеся животные. Сверху мы не могли рассмотреть ни ног, ни других частей тела. Они двигались, словно теплые безногие личинки. Возможно, это были выносливые звери, наподобие волков, – либо местные обитатели, либо вид, завезенный с Земли. Возможно, шум, которым сопровождалось прибытие Орвина, привлек их внимание.

– Что это такое? – спросили мы Мураш.

– Голод, – ответила она.

Теплые личинки, числом около двадцати, приблизились к капсуле. Некоторые отделились от общей массы и окружили модуль, подходя все ближе, кидаясь прочь и возвращаясь обратно.

– Движение! – сообщил Прад.

Тепловые характеристики капсулы внезапно изменились. Из нее хлынул воздух. Орвин открыл люк, жертвуя небольшим запасом тепла. Мы видели, как от капсулы отделилось тепловое пятно, мельче и холоднее самого модуля. Пятно двигалось с трудом – оно не было создано для передвижения в подобной среде. Животные попятились, но не сбежали. Они выстроились полумесяцем, готовые кинуться на Орвина, если тот метнется влево или вправо.

Несколько долгих мгновений Орвин и животные оставались на своих местах. Потом три существа вышли из центра полукруга и стали приближаться к нему.

От сгустка Орвина отделилась заостренная ложноножка.

– Ты дала ему оружие? – спросила Сакер.

– Стандартный энергетический пистолет, – отозвался Прад. – Входит в аварийно-спасательный комплект. Думаю, Орвин не знал о нем, пока не осмотрелся.

Одно из животных упало. Теперь мы видели это отчетливо. Оно застыло, излучая тепло в окружающую среду. Еще двое отскочили назад. Окружавший Орвина кордон распался, стал отодвигаться назад. Орвин снова вытянул руку и выстрелил еще раз.

Упало еще одно животное.

– Осторожнее, – прошептала я. Неужели он воображает, что где-то в его снаряжении имеются запасные аккумуляторы? Или он, зная, что каждый выстрел на счету, расчетливо подкрепляет первоначальную демонстрацию силы?

Животные скрылись в лесу, оставив двух убитых. Я не сомневалась, что они соберутся вновь. Но на какое-то время они утратили интерес к озадачивающему пришельцу.

Орвин подошел к первому трупу. Кажется, присел рядом с ним. Мы понятия не имели, что он делает, но это заняло несколько минут, а когда он закончил, остатки тепла животного рассеялись по более обширному пространству. Орвин приблизился ко второму животному и повторил тот же самый кровавый ритуал. Потом вернулся к капсуле. Его тепловое пятно исчезло внутри остывающего корпуса. Он что-то делал там несколько минут, затем появился снова.

Орвин прошел между трупами и двинулся дальше. Мы следили за его продвижением много часов, проверяя, не повернет ли он обратно. Когда наступила ночь, он остановился и устроил лагерь, используя выданный ему теплотворный спальник. Поутру он продолжил движение прежним курсом. Он двигался изнурительно медленно, но вряд ли я сама могла бы идти быстрее по такой пересеченной местности, при этих погодных условиях.

– Он движется плюс-минус в правильном направлении, – возвестил Прад, когда все мы пришли к тому же выводу. – С такой скоростью недели через три он доберется до границ… Мураш, как называется это место?

– Аскерам, – сказала она.

– Его встретят доброжелательно?