и подтверждаю, что кроме оптики была осуществлена поставка более полутора тысяч бронежилетов немецкого производства.

– Что мы можем противопоставить на этом направлении, начальник артиллерии?

Все повернули головы в сторону уже немолодого седовласого полковника с одутловатым красным лицом. Говорил он с одышкой, хотя волнения в голосе не было:

– На данном участке, прямо под Старой Ласпой, если, конечно, это всё произойдёт именно там, – он нарочито и поочерёдно посмотрел сначала на начальника штаба, потом на начальника разведки, сделал паузу, как бы обдумывая следующее слово, и продолжил, – сейчас стоит батарея гаубиц Д-ЗО, которая держит стратегическую высоту уже два месяца. Ни одного попадания по позиции ввиду сложного рельефа местности не было. Похоже, что разведка противника до сих пор не обнаружила их, а потому считаю важным оставить батарею на месте, утроив боезапас. – Полковник сделал тяжёлый, глубокий вдох, вытер носовым платком вспотевшие лоб и шею и продолжил: – Далее… В пяти километрах выше по течению, в районе Васильевки, расположены самоходки лейтенанта Котова, способные при необходимости выдвинуться через брод на Кальмиусе между двух пологих возвышенностей на прямую наводку. Здесь я также попросил бы увеличить боезапас троекратно, добавив кумулятивных снарядов для противотанковой стрельбы.

– А что же вы, Владимир Петрович, ничего про реактивный дивизион не сказали, голубчик? – удивлённо спросил старого полковника командир бригады.

– Товарищ генерал, дивизион в настоящее время разбросан. Одна батарея держит фронт, помогая девятой бригаде под Новоазовском. Другая – выдвинута приказом корпуса в Горловку. Батарея, оставшаяся в Старобешево, несёт караульное дежурство на складах боеприпасов. Кого прикажете снять и поставить здесь?

– Начальник штаба, немедленно, прямо сию минуту, поменять караул ракетчиков на бойцов из роты обеспечения. И впредь прошу артиллеристов, танкистов, сапёров, разведчиков, связистов не ставить в караулы на складах и на дорожных блокпостах. У нас и без того не хватает специалистов. Часового можно научить кричать «Стой, кто идёт?» за пять минут, а хорошего наводчика или мехвода вы и за неделю не сможете получить. Выполняйте! – генерал сделал паузу и снова обратился к старому полковнику: – Где бы вы разместили батарею БМ-21, Владимир Петрович?

– В таком случае я развернул бы шесть экипажей по широкой линии и расставил их на оптимальном расстоянии так, чтобы они могли гасить артиллерию противника в самом начале их операции, которая, как я понимаю, и начнётся с артподготовки. Вот эта линия, – он провёл рукой над картой, обрисовав дугу, выпуклую в сторону тыла. – Таким образом, ракетчики окажутся за спиной пушкарей и самоходчиков, но на достаточном расстоянии, чтобы затушить огонь неприятеля с шести точек одновременно. И в этом случае я попрошу добавить к каждой машине по два дополнительных пакета «карандашей», – он снова вынул носовой платок из кармана брюк, вытер выступивший пот со лба и продолжил: – Работа с пехотой ляжет на плечи отдельной миномётной батареи лейтенанта Воробьёва, его расчёты будут размещены и спрятаны на двух возвышенностях, между которыми довольно широкий пологий проход, где мы и должны будем заставить их пойти навстречу кумулятивным снарядам самоходок Котова. Этот парень в Дебальцево себя хорошо показал и с десятого по четырнадцатое августа под Старой Игнатовкой две батареи БМ-21 ухайдакал. С правого фланга, под Белокаменкой, в посадках растянут Семёновский танковый батальон в количестве тридцати танков, которые вполне способны решать задачи артиллерии на ближних подступах. Думаю, этого будет достаточно, чтобы не только остановить врага, но и изрядно его поломать уже в начале прорыва.

– У вас всё? – спросил командир бригады после недолгой паузы.

– Да, но мне бы хотелось, чтобы командиры дивизионов высказались сами.

– Разрешите, товарищ генерал? – обратился командир самоходного дивизиона.

– Говорите.

– Кроме БК необходимо обеспечить самоходчиков соляркой во избежание прежних казусов.

– А как там с тем прапором, что топливо крал? – обратился генерал к заместителю по тылу.

Худощавый белёсый, с редкой бородкой майор взволнованно доложил:

– Сидит на «яме». Всё под контролем, и больше такого не повторится, товарищ генерал! – бодро, но с заметным волнением ответил майор.

– Расстрелять его надо! Была бы моя воля. Ну ладно. Не потерплю в дальнейшем, но солярка в самоходках должна быть залита по самое горло. Понятно?

– Так точно! – тыловик вытянулся, как на параде, и даже дёрнулся отдать честь, но вовремя спохватился, вспомнив, что в помещении находятся без головных уборов.

– Что касается повышенной нормы боекомплекта, то считаю уместным увеличить его в пять раз. Прошу высказываться, – генерал отошёл от карты и взял с сервировочного столика остывший чай в гранёном стакане с медным подстаканником.

Начались выступления командиров подразделений, обсуждение деталей операции и действий служб обеспечения, ставились задачи мотострелковым батальонам, роль которых сводилась к скрытному ожиданию перелома ситуации и переходу в массированное контрнаступление после вывода из строя брони противника.

Совещание завершили ближе к полуночи, а рано утром весь план был изложен командованию корпуса и согласован с руководством группировки за «ленточкой»…

…По завершении совещания в штабе группировки командующий попросил остаться командира бригады и предложил подумать об упреждающем артиллерийском ударе…

Глава 9

Костёр давно перешёл в стадию палящих жаром угольков и изрядно отдавал теплом. Полуденный зной контрастно переходил в ночную прохладу. Бойцы сидели кружком, поочерёдно вороша остатки костра и вынимая сапёрной лопаткой печёную картошку.

– Вот скажи мне, Седой, – задал вопрос Бурый, перебрасывая горячую картофелину из рук в руки, – ты для чего сюда приехал, бросил дом, бизнес, мирную жизнь?

Седой затянулся папиросой, стряхнул пепел в костёр и, повернув голову в сторону Валеры, ответил вопросом на вопрос:

– Хочешь, Бурый, я тебе стихи прочитаю? И ты обязательно поймёшь.

Народ оживился, а Бублик даже заёрзал задом на тонком бревне, приспособленном под сиденье.

– Ты стихи пишешь, что ли? – снова спросил Бурый

– Да какая тебе разница, кто написал? Ты спросил, а я отвечу так, как тебе будет яснее ясного. Будешь слушать?

– Давай! И мы послушаем, – уже заинтригованно отвечал за своего наводчика командир расчёта.

Седой ещё раз затянулся. Смял окурок в пальцах и бросил в топку пылающих углей. Немного выдержал паузу и начал читать:

Не ордена, и не медали,

И не тщеславия порок

Нас на войну в Донбасс позвали,

Когда пришёл враг на порог.

Не ордена и не медали —

Иная здесь была судьба…

Мы очень долго воевали,

Чтобы закончилась война.

Не ордена и не медали

Теряли мы в пылу боёв…

Парней безусых провожали

В последний путь без орденов.

Не ордена и не медали

Наградой часто были нам…