— Я… Ты прав, — вздохнула Габриэль, запуская пальцы в длинные волосы. — Извини меня, Петер, просто…

— Когда держишь стилос, папирус найти не проблема, — философски ответил торговец.

— Метко сказано! — восхитилась девушка. — Не возражаешь, если я запомню эту фразу?

Петер вдруг лукаво улыбнулся, и его улыбка напомнила Габриэль улыбку сатира. Болтун добродушно соединил ладони:

— Конечно! Мы же стоим друг друга.

— Прекрати! — сурово сказала Кидавия и, не выдержав, рассмеялась. — Ты меня доконал. Ответь-ка на пару вопросов: ты знаешь, кто из стражей получает от «Покровителей» деньги?

— Ты про грязных предателей, отвернувшихся от нашего царя? К сожалению, знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — задумчиво произнес Петер, разводя руками. — Во-первых, Агринон и его приятель Кседимал; эти двое настолько обнаглели, что странно, как Тезей сам ни о чем не догадался. Раньше царь тайно бродил по городу и слушал разговоры и сплетни. Он в самом деле считался с мнением горожан и удовлетворял их жалобы.

— Знаю. Так все говорят, — вздохнула Габриэль.

— И правильно говорят, — вмешалась Кидавия. — Только в последние две недели творится что-то неладное. «Великая троица» совсем распустилась.

— Говоришь, четырнадцать дней? Это уже кое-что, — зацепилась за ее слова девушка.

— Стражники, стражники, — пробормотал Петер и пожал плечами. — Во дворце есть еще пара предателей, но их имен я не знаю.

— Ладно. Хотя бы предупредил, что надо соблюдать осторожность.

— Большую осторожность, — поправил торговец. — Смотри не заблудись там: это просто рай для Минотавра, сплошные длинные коридоры, лабиринт.

— Я ее проведу, — тихо заверила Кидавия.

— Да? Ну хорошо, — торговец склонился к Габриэль, неуклюже поцеловал ее руку и побрел в заднюю комнатку, где в поте лица трудился помощник.

***

Мгновение спустя Геларион тронул девушку за плечо; Габриэль вздрогнула, а Кидавия тихо выругалась. Юноша произнес:

— Ты не можешь идти во дворец с этой женщиной!

— Надо же! — приподняла брови Кидавия, с вызовом поглядев на вора.

Габриэль переводила глаза с женщины на воришку и наконец со вздохом кивнула Кидавии:

— Мне очень неприятно, но он прав. Бывает, что план не срабатывает: я называю это проколом. Стройная схема разваливается в самый неожиданный момент. Если с тобой что-нибудь случится, Зена прихлопнет меня, как крылатую малютку из мифа.

— Не случится, — твердо начала женщина, но Габриэль покачала головой, поднимая руку и призывая к молчанию.

— Я тоже предпочитаю так думать. Конечно, ничего не случится. У Гелариона здесь дурная слава, ему нечего терять. А ты, Кидавия, если вдруг нам на пути встретится сильный страж-предатель, не сможешь закончить ничего из того, что хотела!

— Я… — замялась женщина, неровно дыша.

— Раны и ушибы причиняют боль, но они заживают. Смерть непоправима. Иногда она приходит мгновенно, — Габриэль замолчала. — Прости, я не хотела этого говорить. Обещаю, если мне представится случай, я передам твою просьбу царице Мелозе. Может быть, тебя примут в семью амазонок. И прости, что не успею познакомить с Зеной: сейчас не до того, ты видишь.

— Я так хотела вам помочь! — опечаленно произнесла Кидавия; ее плечи ссутулились, а уголки губ опустились. Габриэль похлопала ее по плечу и порывисто обняла.

— Ты очень помогла. Как ты разделалась с приятелем Агринона! — улыбнулась девушка, вспомнив потасовку. Ее рыжеволосая приятельница улыбнулась в ответ и вдруг стала серьезной, стиснула руку Габриэль.

— Если понадобится помощь, шли весточку сюда. Я приду вам на выручку, — сказала она и направилась прочь из лавки.

Последовало долгое молчание, нарушаемое только скрежетом металла и приглушенными голосами в мастерской. Габриэль посмотрела прямо в лицо воришке, он ответил ей столь же прямым взглядом.

— Помни, что я предпочла твою помощь, а не ее. Если подведешь меня, пожалеешь, — пригрозила девушка.

— Ох, напугала! — притворно вскрикнул Геларион и резким кивком указал на заднее помещение. Вор двинулся вперед, девушка следом. Близ узкого входа в мастерскую он вдруг развернулся и, протиснувшись меж доверху забитыми полками, очутился на улице. Габриэль вышла за ним и — налетела на спину проныры, который внезапно замер на месте.

— Видишь? — весело спросил он, вдыхая свежий воздух. — Готов поспорить, Толстуха не знает этого выхода!

Девушка ткнула пальцем в нос наглеца:

— Ее ты называешь Толстухой, а меня Приезжей, да? Между прочим, у меня есть имя, — парень рассмеялся, и она нахмурилась: — Не зли меня, Геларион!

— Я тебя? — переспросил вор и, отодвинув ее руку, скользнул в узкую сумрачную аллею. Габриэль глядела ему в спину, пока Геларион не обернулся и не поманил ее рукой, а потом поспешила вслед за провожатым. «Ох, зачем я его позвала! Наверное, великий папаша Гермес хохотал на всем пути в Аид!» — ругалась она, вспомнив, почему Геларион оказался рядом с ней.

Юноша остановился на несколько шагов впереди нее и указал на грязную улочку между двумя рядами низеньких домишек с плоскими крышами.

— Видишь кучу камней? — глаза девушки еще не привыкли к темноте, и ей понадобилось время, чтобы осмотреться. Минуту спустя Габриэль кивнула. — За ней еще пекарня. Похуже, чем у дяди Уклосса, зато меня там кормят, когда захочу. Экетерону нравятся интересные истории, если постараешься — заработаешь себе на хлеб.

— Хлеб? — Габриэль вдруг показалось, что она не ела уже тысячу лет. Как давно она разделалась с пышной, сдобной, хрустящей булочкой толстяка пекаря! В желудке у нее забурчало, и Геларион с удивлением воззрился на спутницу. Девушка кисло улыбнулась и отвесила воришке подзатыльник: — Шевелись! Рассказать легенду — мне раз плюнуть, а если ты избавишь меня от необходимости представляться, дело станет вообще легче легкого. Но для этого тебе надо прожить еще полчаса. Ох, не зли меня!

— Как страшно, — спокойно сообщил Геларион и, хихикнув, направился в сторону пекарни. Габриэль возвела глаза к небу.

На город опустилась ночь: последний луч солнца уже скрылся за горами, когда Геларион снова вывел Габриэль на улицу. Девушка бросила через плечо тревожный взгляд туда, где, как она предполагала, находилась пекарня Уклосса, и прошептала:

— Там Зена. Будь осторожен.

Укромными дорожками они прокрались по аллеям, проскочили оживленные улицы и еще не затихший рынок, где жрец в изорванной набедренной повязке призывал силой разделаться с теми, кто повинен в нищете афинян. Рядом с ним стояли двое стражей: то ли дожидались, пока жрец прямо выскажется против Тезея и этим даст повод для ареста, то ли охраняли его от недовольной толпы. Снова аллея, потом еще одна, они змеились и вились впереди бегущих, и скоро Габриэль перестала ориентироваться в похожих как две капли воды улочках. Геларион остановился в конце одной из них и кивком указал направление:

— Дворец, — шепнул он.

— Неужели! — насмешливо ответила девушка. Если