Перейдя к картине Беранж, мадам ткнула в аккуратно нарисованное животное и заявила, что оно может быть любой собакой. Нет индивидуальности, глаза стеклянные, ничего не выражают. Щенок выполнен равнодушно. Такое полотно незнакомый человек купит, повесит над камином и будет рад владеть им, потому что это красивая картинка. Но любой, кто знает щенка, предпочтет работу Мэгги. В мире портретной живописи, где публика заказывает художнику запечатлеть члена семьи, будь то человек или животное, от него требуют передать личность персоны или домашнего любимца, а не просто его внешний вид.

И потому, заключила мадам Бонэр, мадемуазель Герберт станет великой портретисткой, а мадемуазель Жаккар — всего лишь средней.

Если бы щенок не двигался, возмутилась Беранж, ей бы удалось написать его лучше, на что мадам ответила:

— К сожалению, не многие заказывают портреты покойников.

После чего без лишних слов подхватила щенка и, посадив его на колени к Мэгги, покинула комнату. Только спустя четыре года, когда Мэгги уже стала звездой школы и у них с мадам Бонэр установились доверительные отношения, девушка спросила у знаменитой художницы, как та догадалась, что ей безумно хотелось этого щенка.

— Моя дорогая, любой, посмотрев на твою картину, мог понять, что ты уже полюбила его. Я лишь отдала тебе то существо, которому ты подарила свое сердце.

Ответ поразил Мэгги грустной иронией, ибо она с первого же момента стала называть щенка Джерри. Не то чтобы Джереми Ролингз чем-то напоминал ей пушистую белую собачку, просто, живя вдали от дома, она постоянно думала о нем, тревожилась. Индия так далеко, семья вообще не получала от него известий. Только связи лорда Эдварда в кавалерии позволяли ему быть в курсе дел племянника, а поскольку Мэгги находилась во Франции, то до нее доходила лишь малая часть этих сведений. Мать с отцом тщательно избегали упоминаний о герцоге Ролингзе, считая этот предмет для нее запретным.

Ей оставалось просто догадываться об опасностях, которым Джереми непременно подвергался в далекой стране. Вроде экзотических иноземных принцесс с драгоценностями в пупке, хорошеньких жен офицеров или даже случайно встреченных юных индусских крестьянок, несущих кувшины с водой на голове. Едва мысли об этом одолевали ее, Мэгги, всегда засыпавшая необычайно легко, лишалась сна и на следующее утро приходила в студию раздраженная, с красными глазами.

Она понимала, что ведет себя глупо и не должна ревновать, поскольку отвергла его предложение, тем самым лишив себя права на какие-либо собственнические чувства по отношению к нему.

К тому же нелепо было предполагать, что Джереми оставался ей верен. Нелепо и нереально! Герцог Ролингз — мужчина во всех смыслах этого слова, воплощение мужского начала. И как всякий мужчина, имел… потребности, которые удовлетворялись другими, раз она от своего права отказалась.

Значит, с ее стороны наивно полагать, что он не… видится с кем-то или не занимается с кем-то любовью… Возможно, он сделал кому-то предложение и получил согласие. Неудивительно, если он вернется из Индии в сопровождении молодой покорной жены, которая станет прекрасной герцогиней, с увлечением посвятив себя тому, что должно интересовать истинную герцогиню: нарядам, украшениям, драгоценностям, разговорам о том, кто на ком женился, у кого с кем любовная связь. Мэгги способна принести своему жениху только любовь, знание искусства, глубокое знакомство с привычками бишон-фризов.

Иногда, правда, не часто, Мэгги решалась пофантазировать, как все могло обернуться, прими она предлржение Джереми. Если бы отправилась с ним в Гретна-Грин, отбросив всякую осторожность, и позволила ему в ту ночь заняться с ней любовью.

Мэгги едва осмеливалась додумать до конца… Мысль, что обнаженное тело Джереми Ролингза льнет к ее телу, переполняла ее мучительной тоской, ей приходилось брать Джерри и срочно отправляться на прогулку.

Видимо, с ней происходит что-то неладное, раз подобные мысли не покидают ее и вместо того, чтобы тускнеть с годами, становятся все ярче. К тому же, по мере того как росло ее художественное мастерство, ей предоставили возможность работать с живой натурой. Обнаженной. И часто это были натурщики. Она могла подробно изучить строение мужского тела, что добавило пылкости ее грезам о Джереми. Она не раз ловила себя на мысли: такая ли у него широкая грудь, как у Филипа, такой ли он мускулистый, как Этьен, натурщик анатомического класса, так ли выражен у него пах, как у Жерара? И разумеется, Мэгги неоднократно ужасалась, когда думала, насколько могут отличаться гениталии Джереми от гениталий позирующих ей натурщиков. Неужели они столь же большие, темные и волосатые?

Наверно, она просто одержима Ролингзом. Другие ученицы художественной школы также были одержимы мужчинами, но это были их любовники, женихи, молочник, официант из кафе. Они постоянно их обсуждали. Беранж Жаккар стала относиться к ней дружелюбно, и ее разговоры сводились только к мужчинам. По сути дела, Мэгги оказалась единственной девушкой, которая не разговаривала о мужчинах. За пять лет имя Джереми ни разу не слетело с ее губ. Да и какой толк говорить о нем? Она потеряла его из-за минутного детского страха перед неизвестностью, страха утратить над собой контроль. Трусиха вроде нее не заслуживает второго шанса на счастье. И Мэгги даже не надеялась. Ни разу за все пять лет Мэгги не пришло в голову, что Джереми всерьез просил ее написать ему, если она передумает и согласится выйти за него замуж. Какой из отвергнутых мужчин решится вторично сделать предложение той же девушке? Никакой! Мэгги не очень хорошо разбиралась в мужчинах, но в этом не сомневалась ни секунды.

Хотя она никогда не упоминала о Джереми, зато думала о нем не переставая. Редкий день проходил без того, чтобы она вдруг не откладывала кисть, погружаясь в самоанализ. Мысли эти всегда сопровождались тоскливым сожалением и такой сердечной мукой, что она продолжала неотвязно думать о нем, пока не наступало время ложиться спать. Сон приносил ей забвение.

Поэтому, когда Мэгги проснулась и увидела сидящего на краю постели Джереми, она не просто удивилась. Шок вызвала его внешность. Да, перемена была поразительной, но ее больше всего потряс сам факт, что он вообще здесь. Почему Джереми Ролингз сидит у нее на постели? Он же совсем забыл о ней, за пять лет не вспоминал ее даже мельком. Почему теперь, когда между ними ничего уже не могло быть, он решил снова ворваться в ее жизнь?

Правда, Джереми не знал, что она поселилась в его доме. В противном случае он, несомненно, проявил бы такт и уклонился от встречи… раз привез с собой Звезду Джайпура. Хотя не исключено, что он просто обрадовался, оказавшись среди друзей. Наверное, так все и было. Они с Джереми старые друзья, вот и все.

Именно этим Мэгги собиралась объяснить ему, почему назвала собаку в его честь, а совсем не потому, что мысли о нем почти не покидали ее. И не потому, что пять лет назад он выжег свой образ в ее памяти, и она не смогла ничем его вытравить. Дело не в том, что Джереми Ролингз стал для нее образцом идеального мужчины, с которым не мог сравниться никто, даже ее жених.