Старый дебошир падает на противоположную стенку коридора, инстинктивно выставляя перед собой руки. Он мычит ругательства, пытается угрожать, но я не слушаю этот бред, а просто молча захлопываю перед ним дверь.

Мать опять всхлипывает.

–Ты чего?– поворачиваюсь я.– Ушел Максим, да и хрен с ним. Теперь тебя никто трогать не будет. А жениха мы тебе ещё лучше найдем. Нормального дядьку, а не это алкогольное чмо. С ним ничего путного не получилось бы. Это животное только женщин избивать может в пьяном виде и за обычными людьми с ножом гоняться. Не стоит оно того, чтобы по нему горевали.

–Да я не из-за него.– Матушка приникает к моей груди.– Пашку, конечно, жалко. Он не плохой, когда трезвый. Но я…. Столько лет надеялась и верила, что ты образумишься, станешь нормальным человеком, хотя порой сил никаких не было. Думала, не доживу. И вот… Дожила.

Родительница рыдает, уткнувшись лицом в мою грудь.

–Мам, ну перестань,– глажу её по волосам и спине,– я же говорил, жизнь будет налаживаться.

После моих слов ручейки слез превратились в настоящий водопад. Пришлось уводить матушку в комнату и долго успокаивать. Когда я вышел из её комнаты, был глубокий вечер. Сварил себе пару сосисок в целлофановой обёртке вместе с яйцом, поужинал в одиночестве на общей кухне и пошел спать. Вырубился сразу, упав на кровать. В этот раз мне ничего не снилось.

* * *

–Чего в подсобке разлеглись?– В помещение залетает Сергей Владимирович, седой жилистый дядька с руками-лопатами, наш старший.– Там к Макаронычу армяне приехали. Нужно пару десятков ящиков коньяка и вина им в машину перекинуть. Клиенты щедрые, денег нормально по-любому подкинут. Миха, Иван, быстро подорвались и за мной.

–Плохо не будет?– интересуюсь, лениво поднимаясь с табуретки.– Так можно до белой горячки допиться. Пару десятков ящиков спиртного, ничего себе. У них губа не треснет?

–Не треснет,– сурово обрезает меня бригадир.– Вообще-то это не твоё дело, но я скажу. Макароныч проговорился, что им на свадьбу. Будут там шашлыки на природе хавать, а коньячком и винишком полировать мясо и закуски. Ладно, ребятки, пошли на склад, там клиенты на рафике уже заждались.

На складе нас ожидал нервно прохаживающийся Макароныч – Иван Макарович Абатурин, пухленький толстячок, заведующий винно-водочным отделом.

–Наконец-то,– всплеснул холёными ручками он, увидев в дверях наши фигуры.– Где вы бродите? Покупатели уже нервничают.

–Вот эти ящики берите,– толстячок глянул на лист, зажатый в ладони,– здесь «Хванчкара», заказано два ящика.

Я послушно подхватываю их.

–Теперь «Арарат».– Заведующий отделением поворачивается к другому ряду.– Семёнович, отсюда пять ящиков.

–Понял,– бурчит бригадир.

–Там, ты знаешь, «Посольская» стоит. Десять ящиков отнесёте. И четыре «Советского шампанского». И Семёнович, умоляю, ни одной бутылки себе не берите,– заискивающе просит толстяк.– За всё заплачено с лихвой. Лучше я потом вам сам дам парочку пузырей, по рукам?

–Не боись, Макарыч, не подведём,– подмигивает ему бригадир.– Усё будет, как в лучших домах Парижа. Погнали ребятки. Берём по два ящика – и на выход.

–А тележку?– Мой напарник Иван недовольно скривился.– Чего, на горбу всё тащить?

–А тележки сейчас все заняты,– поясняет Сергей Владимирович.– Семён, Гриша и Рома на обувном складе товар принимают и разгружают. Так что придётся так потаскать, ручками.

Тащим ящики ко входу, там уже стоит рафик с распахнутой дверью. Рядом суетится пожилой усатый армянин.

–Ребята, осторожно,– просит он.– Сделайте всё быстро и качественно, не обижу, мамой клянусь.

Второй смуглый парень молча смотрит на нас. Замечает меня, и лицо вспыхивает удивлением.

–Мишка, Елизар? Брат!– Меня сжимают в крепких объятьях.

–Да подожди ты,– ворчу недовольно.– Дай ящики поставить в машину. Разобью, мне же претензии предъявите.

–Так, ребята,– вступает в разговор, подошедший Макароныч,– позже поговорите. Давайте сначала машину загрузим, потом её от входа отгоните и можете пообщаться, только не очень долго, у Михаила ещё рабочий день не закончился.

Полный армянин согласно кивает и что-то говорит молодому на своем языке.

–Хорошо,– парень отходит от меня.– Миш, как закончишь, дядя Вазген с вами рассчитается, и перетрем пару минут. Хорошо?

–Хорошо,– киваю я.

Ящики мы погрузили быстро. Пожилой армянин вручил пачку денег Макаронычу, засунувшему её в карман не пересчитывая, а потом подошёл к нам. Достал перемешанную кучку денег из внутреннего кармана пиджака. Выудил из неё кончиками пальцев три розовых десятки и вручил их довольному бригадиру. А тот, «не отходя от кассы», сразу рассчитался с нами.

Вазген захлопнул дверцу рафика. Через несколько секунд он уже сидел за рулём, открыл окно, сказал что-то парню и включил зажигание. Машина затряслась, выплюнула чёрные хлопья дыма и поехала во дворы, исчезая из вида.

Бригадир с Ваней и Макароныч скрылись внутри склада, оставив нас с парнем у входа.

–Мишка, брат, как я рад тебя видеть!– восклицает мой новый/старый знакомый.

Меня опять обнимают и целуют в щеку от избытка чувств.

«Млять! Что делать? Что ему отвечать? Я даже не знаю, кто это вообще»,– звенит в мозгу паническая мысль.

–Что смотришь так?– Парень отстраняется от меня, окидывая недоумённым взглядом,– Совсем забыл Ашота, да?

–Извини, меня недавно подрезали, упал, головой стукнулся, многое позабыл,– сокрушенно развёл руками я,– травматическая амнезия, будь она неладна.

Парень пристально смотрит на меня, потом вздыхает, что-то для себя решив.

–Нам обязательно надо встретиться и поговорить!– горячо восклицает Ашот.– Запиши мой телефон. А хочешь, я в пятницу к тебе после работы подъеду?

–Давай,– согласился я,– я в шесть заканчиваю.

–Тогда я в шесть приеду. Здесь буду тебя ждать, а машину недалеко поставлю.

–Хорошо,– кивнул я.– Договорились.

–Но телефон ты на всякий случай запиши,– погрозил мне пальцем армянин,– мало ли что.

–Сейчас ручку и листок возьму.

Быстро сбегал в бухгалтерию. Всё необходимое молодая девчонка, работающая помощником главбуха, выдала мне сразу с просьбой отдать обратно ручку. Клятвенно пообещал её через пару минут вернуть и пошёл к Ашоту.

Парень присел на ящик, быстро написал мне номер и передал листок.

–Не потеряй. Ты всегда можешь ко мне обратиться по любому вопросу. Днём, ночью, когда понадобится. Если что-то срочное, звони сразу, даже не дожидаясь пятницы. Двери моего дома всегда открыты для тебя, Миша,– чуть высокопарно выразился Ашот.