заблажила, показывая указательным пальцем на Машу:

– Она мне нос кулаком разбила…

– Не кулаком… – сказал как можно спокойнее Мария. – Она хотела ключи заныкать и побежала к двери с ключами и получила от меня подножку, скрывать мне нечего… А до этого воровка всю квартиру Веры Алексеевны обчистила…

– Кто хозяин квартиры, – просил один рослый крепкий милиционер, – предъявите документы.

– Я – хозяйка, – сказала Вера Алексеевна и протянула здоровяку свой паспорт.

Пока здоровяк вчитывался в паспортные данные, худой милиционер обратился к Марии:

– А вы кто хозяйке квартиры?

– Хозяйка мне мачеха, – спокойно и уверенно ответила Мария, протянув свой заграничный со множеством виз паспорт худому милиционеру, глядевшего пристально на Веру.

– Да, это так, – подтвердила та.

– Какие претензии к женщине с разбитым носом?

– Она обокрала нас, вывезла часть мебели и дорогие вещи, – сказала тихо бледная Вера, – вот какие претензии к соседке…

– Придётся везти вас в отделения для составления административного протокола, – поморщился здоровяк, – работы много прибавится на свою шею, кстати…

– А нельзя ли составить протокол здесь? – улыбнулась Мария. – Свидетелей из соседей подтянуть…

– Можно, – сказал здоровяк, обратившись к Марии, – а зачем вы дверь входную на замок закрыли?

– Чтобы воровка не убежала… Нужных незаинтересованных свидетелей из соседей по дому хозяйка вызовет… Если надо, я могу позвать приехавшего ко мне адвоката, он в местной гостинице остановился… Да и вы можете связаться со своим начальством, чтобы сообщить, что и как здесь произошло… А для начала я вас сфотографирую на кухне вместе с воровкой, для фиксации времени…

– А раньше вы снимали её, – худой показал глазами на соседку, – на этой кухне?

– Конечно, – усмехнулась Мария, – для полноты картины преступления, чтобы воровке нельзя задний ход дать. – И ещё, занесите в протокол, что у меня на ухоженных руках нет никаких ссадин и царапин, полученных от удара в нос и скулу… Сама расквасила нос и скулу, убегая с чужими ключами…

Через какое-то время, созвонившись со своим начальством, здоровяк сообщил, что к ним выезжает следователь, а они готовы начать составлять протокол на месте преступления. Служивые хотели отпустить воровку-соседку, но Мария отказалась ей выпускать, показывая на ключи в своей руке.

– Она просится в туалет по большому, в свою квартиру рядом… Откройте ей дверь…

– Пусть гадит в нашем туалете, гадина не жалко… – огрызнулась Мария. Убежит к себе, запрётся, и её не вызволишь. Вскрывать-то дверь в квартиру как объект частной собственности, можно только по постановлению суда или прокуратуры…

– Вы что, юрист? – удивился здоровяк.

– Представьте, юрист с университетским образованием, – соврала красавица, – лучше скажите, вызывать мне своего адвоката по телефону, или сами справитесь с составлением протокола?

– Сами справимся…

– Отлично, Вер, вызывай соседей-свидетелей, сослуживцев с твоей работы бывших у тебя когда-либо в гостях или по службе, для фиксации пропажи мебели и дорогих вещей…

Вера стала обзванивать нужных людей. Скоро позвонил в дверь следователь, вызванный милиционерами. Протокол был составлен, все свидетели и понятые расписались. Испуганную, потерявшую дар речи соседку увезли в отделение.

– Где ты так насобачилась в юриспруденции удивилась Вера Алексеевна? Я, простофиля, отпустила бы гадину в туалет, она бы, у себя заперлась и плевала на меня с высокой колокольни. Где ты училась на юриста?

– Я училась в инязе, нынешнем лингвистическом университете на филолога, на специалиста по романским языкам… А в юриспруденции поднаторела, когда тянула лямку в эскорте…

– И сейчас тянешь?..

– Нет, сейчас хочу завязать, потому я и здесь с тобой, потому и классного дорогого адвоката вызвала, чтобы постараться освободить нашего Игоря, наставить его на светлый путь, да и помочь нам всем – тебе, папе, мне…

Глава 13

В «зону» они поехали втроём: Вера, Мария и её опытный, известный всем адвокат Олег, договорившийся уже по телефону с начальником тюрьмы о личной встрече.

– Пусть они поговорят тет-а-тет, – сказала шёпотом Мария Вере, – Олег на этих криминальных делах собаку съел, он знает, как действовать, в случае чего, он сымпровизирует применительно к развороту обстоятельств и ситуативных возможностей. Главное, чтобы Игорь принял сценарий женитьбы на мне, его избраннице-невесте…

– Ты не можешь не понравиться, Машенька, – воскликнула Вера, – но знай, Игорь – великий упрямец… Ему кол на голове теши, не сдвинешь его, так что будь с ним понежней и поласковей… Между прочим, вы с ним почти ровесники, он всего на год с небольшим старше тебя…

– И это учтём, ради проформы…

Их вдвоём, мать и невесту пропустили в небольшую по размерам комнату, приспособленную для свиданий женатых заключённых с их жёнами на воле, о чём свидетельствовала кровать. Волнение Веры передалось Марии, но она вслух приказала больше себе, чем побледневшей мачехе:

– Не надо волноваться и следует держать себя в руках, чтобы быть убедительно-спокойной…

– Неужели так заметно моё волнение, – приняла замечание вслух Марии мачеха, – стараюсь, как могу.

Мария ничего не ответила, только тяжело вздохнула, погрозила шутливо Вере пальцем, мол, держись и не давай повода обнаружить своё излишнее волнение, и тут же успокоилась. Они сидели на стульях рядом по одну сторону от кровати. Мария рассудительно посадила Веру ближе к двери, откуда скоро должен был войти в «комнату свиданий» конвоированный Игорь.

– Мать, зачем ты пришла, – обратился он к Вере, даже не поздоровавшись с нею. – Я же запретил тебе сюда приходить…

– Хлопочем о твоём освобождении, сынок, вот потому и пришли к тебе с Марией…

– Это кто такая Мария?

– Твоя сестра и твоя невеста, ходатайствующая за тебя, Игорь, – улыбнулась Мария, – ты знаешь, что твоя мама вышла замуж за моего отца?

– Это за того мужика, который памятник моему отцу-алкашу поставил – так или не так?

– Так, Игорёк, меня зовут Мария, – ещё ласковей нежным воркующим голосом произнесла Мария, – мы все о тебе заботимся, а ты нас огорчаешь… – Она подарила ему свою лучистую обворожительную улыбку и стрельнула в упор выстрелом любви из синих лукавых глаз. – Почему ты с мамой не поздоровался?.. Почему так неласково с ней говоришь?.. Поверь, это достойная сыновней любви женщина – тебе мама, а мне мачеха – между прочим ставшая в короткий срок моей хорошей подругой…

– Здравствуй, мать, извини, зарапортовался… Понимаешь, мам, какая пакость здесь со мной стряслась… – быстро затараторил Игорь, обернувшись к синеглазой белокурой красавице, высокой, стройной с пышными женскими формами, пожирая её взглядом, всё более горячась и распаляясь, в то время как Вера странными жестами рук, мимикой лица и непроизвольным покашливанием призывала его говорить спокойней, без лишнего аномального возбуждения. – Сама знаешь, здесь не сахар, да и не принято здесь часто принимать матерей с распростёртыми