– Хорошо. Не бери в голову.

Он собрался уже было уходить, но решил воспользоваться случаем и еще немного поговорить с сыном. Такие моменты выдавались нечасто. Во-первых, Кравцов был всегда занят. Это нормально. Все отцы, как правило, заняты. А во-вторых, Илья несколько обескураживал его своим совершенством. В глубине души он уже начинал побаиваться этого холодного, острого на язык подростка. Илья был всегда с ним безупречно вежлив и послушен, но в их разговорах – по крайней мере, в последние несколько лет (Кравцов не мог ясно вспомнить, когда именно это началось) – чувствовалась некоторая отстраненность. И потому постепенно общение свелось к минимуму. Он этого не хотел, но так получалось. Обоюдных претензий нет, так о чем тогда разговаривать? Вроде, не о чем, но иногда хочется. Вот как, например, сейчас.

– Как в школе?

– Нормально.

– Как Денис? – Это была высшая степень заинтересованности. Он помнил, как зовут Илюшиного лучшего друга – вечно насупленного сына «химички».

– Хорошо. Очень хорошо. Разряд недавно по стрельбе получил. – Илья прекрасно понимал, что отцу совершенно наплевать на Дениса, его успехи или неуспехи, но односложные ответы звучали бы непочтительно. Неприлично.

– Вот как… – Что еще сказать, Кравцов не знал. – А как эта девочка?

– Какая конкретно?

Отец понимающе засмеялся.

– Ну, эта, дочка замдиректора с кабельного.

– А, Вика! Хорошо. А как еще может быть?!

Было ясно, что подробности не последуют, да они и не очень-то были нужны. Кравцов провел рукой по темно-русым волосам сына и вышел из комнаты.

Все-таки история нехорошая. Как бы то ни было, с этим надо что-то делать. Хорошо, мозги прочистить им не помешает. Но поможет ли это? Если вся эта бредовая история – случайность, причиной которой излишнее служебное рвение и глупость мелких «ментовских» сошек, – это один вариант. Довольно простой. Но даже в этом случае Кравцов, уже изрядно «накрутивший» себя, отказался от своего первоначального миролюбивого намерения спустить все на тормозах. В конце концов, надо им напомнить, кто есть кто. Чтоб не теряли, так сказать, почвы под ногами. А уж если он прав в своих худших подозрениях, то дело приобретает совсем другой оборот. Кто?! Кто «копает»?! Да кто угодно. На данный момент личность врага не так уж важна. Надо как-то решить вопрос с Ильей. Раз они – эти неведомые злоумышленники – решили действовать таким гадким и подлым образом, значит, они на этом не остановятся. Мало ли, что еще можно придумать? Да и эта затея на самом деле выглядела чистым сюрреализмом. Какие-то сектанты – дьяволопоклонники, кровавые убийства. Какое отношение может иметь ко всему этому он, уважаемый человек? Или его сын? Разумеется, всерьез эту идею никто воспринять не мог. На что они вообще рассчитывали? Это же провокация! Чистой воды провокация! Как же эта мысль не пришла ему в голову сразу? Нельзя расслабляться ни на минуту! И уж точно можно сказать, что за одной провокацией обязательно последует другая. Ну, ничего, он их теперь встретит во всеоружии. В конце концов, и не с такими переплетами справлялись. Надо только выяснить, кто начал эту интригу. И самое главное – обезопасить тылы. Семья – вот куда они метят! Какой изощренный способ изгадить репутацию – через сына!

Кравцов добавил себе еще любимого напитка. Он сидел в своей огромной кухне-столовой-гостиной, не включая света. Видимость сохранялась только благодаря ночнику из муранского стекла, стоявшему в дальнем углу. Виски уже ударило в голову, и теория заговора заработала во все обороты. Он как-то уже забыл о том, что приходившие сотрудники милиции понятия не имели, кто является основным пользователем домашнего компьютера. Он же сам им об этом и сказал. Но все это уже не имело значения. Кравцов увлеченно занимался проработкой стратегии своего потенциального противника. Вот он, черный PR в действии. И главное, далеко еще до выборов. Рановато начинают. И почему он? Логично было бы начать с мэра. Очень замысловатые «подкопы», однако! Хотя, понятно. Это только начало. У них дальний прицел. Причина как раз в том, что до выборов далеко. Ясно – они хотят накалять обстановку постепенно, чтобы дойти до логического предела как раз к выборам. Хитро! Ой, как хитро! Ну, ничего. На каждую хитрость найдется другая хитрость, еще большая! Не первые выборы будут, и есть надежда, что не последние! Живы в памяти еще те времена, когда все так жили. Газетенки-однодневки с чудовищными небылицами появлялись в почтовых ящиках избирателей по всем мыслимым поводам, благо их было немало – в выборных органах в стране недостатка не было. Теперь все не так весело. Пожалуй, от души отплясаться и проявить всю свою творческую фантазию мастера поклепов и кровавых наветов могут теперь только на выборах главы города. Надо выяснить, кто это, и начать ответную игру. И сразу закрутить гайки еще сильнее. Конечно, стратегия будет зависеть от того, кто это. Вроде как, о своих политических амбициях никто в последнее время не заявлял. Что-то говорил в свое время покойный Смородский, даже интервью какие-то давал. Ну, так это когда было! Кроме того, его уже отправили в мир иной. Вот уж на него искать компромат – одно удовольствие было бы, да не придется. Кого же он так достал, этот без пяти минут харизматичный политический деятель? Недоброжелателей у Смородского было много. Кравцов и себя самого не причислял к поклонникам многочисленных деловых талантов покойного, но ненавидеть Смородского до такой степени?! Такие страсти не по местным масштабам. Ладно, может, и по местным, но не для данного конкретного временного отрезка…

Кравцов почувствовал, что отвлекается от магистральной темы: что делать с Ильей? Одним глотком допил остатки виски и снова поднялся на второй этаж, теперь уже в свою собственную спальню.

Люда читала. Обычно в это время она уже спала – типичный жаворонок. Они никогда не совпадали в том, что касается режима. На самом деле, это было самое большое противоречие. В остальном они жили синхронно. За семнадцать лет совместной жизни мысль о возможном разводе не возникла ни разу. Все делали вместе, по взаимному согласию и обоюдному стремлению. Они даже охладели друг к другу одновременно. Может быть, именно поэтому эта стадия совместной жизни, такая мучительная и болезненная для других, в их семье прошла легко и почти незаметно. Хуже бывает, когда у одного помидоры уже «завяли», а второй еще что-то хочет, на что-то надеется. Впрочем, в их ситуации помидоры, видимо, никогда и не «расцветали». Было, конечно, поначалу увлечение, некая игра во влюбленность. Однако для молодого, но не слишком-то горячего уже тогда Кравцова дочка научного руководителя была скорее престижным аксессуаром, высотой, которую должен взять сын матери-одиночки, кассирши, чтобы еще раз доказать свою состоятельность. Умница Люда это понимала. Но про себя решила – «перспективный». И оказалась права, как показали все последующие события.

С годами они стали друзьями. Это была крепкая дружба, основанная на том удобстве, которое они обеспечивали друг другу. На умении это удобство ценить и беречь.

– Не спишь?

– Да. И со мной случается. – Она отложила книгу в строну. Это был какой-то бульварный роман, но по-английски. Кстати, вот это всегда вызвало у Кравцова неподдельное уважение. Дисциплинированная, плоть от плоти его свекра – недюжинного специалиста по теории плановой экономики.