Я нахмурилась, осознав все, что она сказала.

— Подожди, кто тебя интересует?

— Обсудим позже, — сказала она. — В дверях только что появился мистер «Горячий как черт».

Я повернулась на стуле, чтобы увидеть, как вошел Райан, его белая рубашка с несколькими расстегнутыми у ворота пуговицами была частично заправлена в хаки, небрежно, но сексуально. Он сменил часы Apple на более модные, а его волосы были аккуратно уложены с помощью геля.

— Видишь. «Горячий как…»

— Поняла. — Я встала и повернулась к ней спиной, фактически прервав ее.

Райан заговорил с хостес, и она рассмеялась над его словами. Он все еще улыбался, когда его внимание резко переместилось в мою сторону, как будто он почувствовал мое присутствие, и наши взгляды столкнулись.

Может быть, я выпила слишком много вина за короткий промежуток времени, но я была готова поклясться, что в ресторане воцарилась тишина, когда он посмотрел на меня. Итальянская музыка, негромко звучащая из динамиков, была единственным звуком в моих ушах.

Я сглотнула и провела рукой по животу поверх голубой блузки. Я пожалела, что надела скучные черные брюки и строгую рубашку, а не осталась хотя бы в платье, в котором была раньше. Стоя рядом с Калистой, я чувствовала себя невзрачной.

Райан отошел от хостес и двинулся к нам, его глаза не отрывались от моих, хотя Калиста стояла рядом со мной.

— Это невероятное место, — сказал Райан, остановившись перед нами.

Он на мгновение задержался, чтобы рассмотреть интерьер моего ресторана. Открытые кирпичные стены, деревянные балки на потолке и даже арочные входы в каждый зал были сделаны для того, чтобы создать ощущение Тосканы.

Стена за барной стойкой была заставлена вином от пола до потолка, а для того, чтобы доставать бутылки с верхних полок, имелась передвижная лестница. Только за одну эту винную стену мне придется расплачиваться вечность.

— Ты отлично поработала, — добавил он, оглянувшись на меня, и я готова была поклясться, что увидела гордость в его глазах.

— Спасибо. — Я почувствовала тепло во всем теле.

Райан опустил взгляд на мою рубашку и сказал:

— Голубой Spiaggia dei Conigli. — Его губы дрогнули в улыбке, и я не могла не ответить ему взаимностью. — Я на несколько минут раньше.

— Я люблю мужчин, которые приходят рано, — сказала Калиста. — Привет, я Калиста.

Райан еще несколько секунд смотрел на меня, а затем перевел взгляд на Калисту и протянул ей руку.

— Райан.

— Эм… — Я сглотнула. — Мне нужна секунда. Я схватила его за рубашку и потянула, случайно вытащив ее из брюк. И в этом должно было быть виновато вино.

Он посмотрел вниз, чтобы увидеть мою руку, сжимающую ткань, и медленно перевел взгляд обратно на мое лицо. Я не упустила выражение удивления.

— Думаю, мы сейчас вернемся, — сказал он Калисте, и, когда я отпустила его, он последовал за мной по коридору в мой кабинет.

Я закрыла дверь, как только мы остались одни, и стала расхаживать по небольшому помещению, запустив руки в волосы.

— Ты в порядке? Хватит метаться. — Он преградил мне путь и схватил за руки.

— Я пила. И немного не в себе, — призналась, пока его сильные руки мягко удерживали меня на месте.

— Хорошо, что ты не за рулем, да?

— Точно. — Я зажала губу между зубами. — Я просто хотела сказать тебе, что у меня не было возможности рассказать ей о твоих, гм, потребностях.

— Моих потребностях? — приподняв бровь, мужчина отпустил меня.

— Фальшивые отношения, я имею в виду.

— А. — Он провел ладонью по щеке, и я невольно подумала, что щетина цвета соли и перца на его сильной линии челюсти кажется грубой на его коже, как наждачная бумага. — Я могу сам спросить у нее. Как ты думаешь, она не даст мне по лицу, когда я предложу ей деньги в обмен на отношения со мной?

— Калисте не нужны деньги. Она — успешная модель.

— Тогда зачем ей это делать? — нахмурился Райан.

Я отступила на несколько шагов назад, обнаружив, что там стена. Хорошо, мне нужна была опора. Мое равновесие было нарушено.

— Потому что ты — это ты.

Он слегка нахмурился и ответил:

— Я не понимаю, что это значит.

— Но также она…

Он преодолел расстояние между нами за пару быстрых шагов, застигнув меня врасплох, когда положил ладонь на стену над моим плечом. Судя по его сдвинутым бровям, он был так же ошеломлен своими действиями, как и я.

Райан выдержал мой взгляд, наклонившись ближе, и я поборола желание положить руку на мускулистую грудь передо мной, любопытствуя, бьется ли его сердце так же быстро, как мое, от нашей близости.

Но когда он приблизил свой рот к раковине моего уха, от его дыхания у меня чуть не подкосились колени.

— Мне бы хотелось, чтобы ты перестала пользоваться этим лавандовым гелем для душа.

Ладно, это было неожиданно.

— Ты ненавидишь лаванду, да?

— Чертовски ненавижу, — ответил он резким тоном.

Я подняла подбородок, чтобы найти его глаза. Не лучшая идея. Его зрачки были так расширены, что радужки почти не было видно. Но это никак не могло быть из-за того, что он так отреагировал на меня.

Как это могло быть возможно? Я была бывшей его брата. Девушкой по соседству, слишком молодой для него половину его жизни.

— Почему ты ненавидишь его? — прошептала я, пытаясь осмыслить этот странный момент между нами. Я чувствовала себя связанной с ним, прикованной к месту без возможности куда-то сбежать.

Он спокойно изучал меня, его глаза опустились к моим приоткрытым губам, и я, сама не зная почему, провела по ним языком.

Он глубоко вдохнул через нос, и когда воздух проник в его грудь, она коснулась моей. Да, мы были настолько близки.

Я перевела взгляд и заметила, что его ладонь на стене превратилась в кулак, а когда я снова нашла его глаза, он медленно выпустил этот глубокий вдох.

Как долго мы еще будем молча занимать личное пространство друг друга?

— Райан, — пробормотала я, нарушая тишину, пока совсем не потеряла рассудок. — Что происходит?

Его глаза закрылись, а дыхание стало более поверхностным. Я наблюдала, как напряглась его челюсть, когда он оттолкнулся от стены, освобождая меня.

— Прости, — прохрипел он, медленно, почти неохотно открывая глаза. Его зрачки все еще почти скрывали радужку.

Я наконец-то поняла, что писатели имели в виду, говоря «его глаза потемнели». И реакция, которую это вызвало во мне… святой ад. Мои трусики были мокрыми?

— За что? — я прижалась спиной к стене, не зная, смогут ли мои ноги удержать меня или двигаться без посторонней помощи.