себе в грудь сухим костлявым пальцем, – брат Антонины Семёновны, Владимир.

– Но… но она говорила, что одинока, меня вот пригласила пожить – пролепетала Рита.

– Да мы редко видимся. Я уезжал к сыну, он у меня в Гамбурге живёт, – он отодвинул стул рядом с собой, – так что формально она тебе не соврала.

Рита медленно присела.

– И что мне теперь, – она заморгала, пытаясь справиться с недоумением, в груди нарастало чувство тревоги, не давая ей расслабиться, – съезжать?

– Ну зачем же? – незнакомец улыбнулся, показав отличные для своего возраста зубы. Он взял пустую чашку и налил чай из маленького чайника, разбавив кипятком. Запахло мятой. –  Это я виноват, не предупредил, что приеду. Зашёл в квартиру, а тут ты спишь, – он громко, со смаком причмокнул губами, Риту от этого звука передёрнуло.  – Позвонил Антонине, она мне всё объяснила, сейчас вызову такси и поеду к себе на квартиру.

– Что вы, зачем же сейчас, утром поедете, – промямлила Рита, выдав фразу вежливости на автомате. Ей совсем не хотелось оставаться с этим мужчиной наедине, но воспитание не позволяло выставить человека ночью на улицу.

– Сама доброта, – Владимир снова улыбнулся и Рите вдруг показалось, словно его лицо расплылось. Черты лица съехали и размылись. Это длилось всего секунду, но она в ужасе уставилась на него.

– Что такое? – он озабоченно оглянулся вокруг, потом дотронулся рукой до уголка губ. – У меня опять тик?

Рита не ответила, с трудом сглотнув.

– У меня это уже давно, отголоски службы, приходилось много нервничать, – мужчина улыбнулся в третий раз и тут Рита отметила, что у него странно непропорциональные резцы – большие, крупные.

– Мне, наверное, показалось, – с трудом выговорила она. – Я очень крепко спала, ещё не до конца проснулась.

Она отхлебнула обжигающий, ароматный чай и ей стало немного легче.

– Ещё раз прошу прощения, что разбудил, не смею задерживать. Раз ты не против, я прилягу у Тони в комнате, а утром уеду. Сейчас действительно уже поздно, устал, – он встал со стула и отнёс свою чашку в раковину.

– Да, я тоже пойду, – Рита поднялась, но у неё внезапно закружилась голова и она облокотилась о спинку стула. Старик хотел было взять её под локоть, но она увернулась и пошла к коридору. – Спокойной ночи.

Добравшись до своей комнаты, она закрылась на щеколду и только потом медленно выдохнула. Странные дела происходили в её жизни, но, с другой стороны, всё имело логическое объяснение, даже её видения. Просто надо отдохнуть и выспаться.

Она забралась в кровать и закрыла глаза. Голова кружилась и Рита перевернулась на живот, уткнувшись в подушку. Внезапно она ощутила колебание воздуха, словно кто-то наклонился над ней.

– Помогиииии, – шёпот на выдохе, тихий, как шелест, у самого уха. Она даже почувствовала дыхание говорившего, но не тёплое, а ледяное, до мурашек.

Риту пронзил ужас, словно электрический разряд. Она открыла глаза и замерла, боясь пошевелиться, но спустя несколько минут начала медленно поворачиваться.

Никого. Свет горит. Кот поднял голову и внимательно смотрит на Риту. Она села и помассировала виски. Наверное, стоит взять пару выходных и найти хорошего врача поблизости. Ещё раз обведя комнату взглядом, она легла и накрылась одеялом с головой, как в детстве, и практически мгновенно уснула.

Утро было пасмурным. Капли дождя барабанили по стеклу. Рита откинула одеяло и поняла, что чувствует себя больной. Голова была набита ватой и отзывалась болью на каждое движение. Она выпила таблетку и, отодвинув щеколду, открыла дверь. В квартире стояла тишина. В коридоре не было ни одежды, ни обуви брата Антонины Семёновны. Тогда Рита аккуратно заглянула к ней в комнату. Если он и ночевал здесь, то сейчас кровать была заправлена и никаких следов его пребывания не обнаружилось.

У неё даже немного поднялось настроение. Она покормила кота и села пить кофе. Самочувствие стало получше. Других дел не было, и она решила прогуляться по району – всё равно надо было пройтись по магазинам, заканчивались продукты

Дождь на улице почти перестал, превратившись в изморось. Рита раскрыла ярко пурпурный зонт, взорвавший цветом серую улицу, и пошла к арке по растрескавшемуся асфальту тротуара.

Выйдя на проспект, попадаешь в другую вселенную: сигналы машин, толпа спешащих людей. Живая энергия в отличие от затхлой реальности последних дней. Рите показалось, что ей стало немного лучше. Она забежала в булочную, потом в продуктовый, купила кофе в стаканчике на вынос и медленно побрела в сторону дома. Во дворе среди пышно разросшихся кустов сирени стояла старая лавочка с облезшей краской. Рита присела насладиться латте, но недолго оставалась одна. На другой конец медленно опустилась старушка в длинном розовом свитере не по размеру. Бабушка смерила взглядом соседку и поинтересовалась:

– Это ты во вторую квартиру заселилась?

– Что?.. А, да, я заехала на днях, но ненадолго.

Обе замолчали, думая о своём.

– И как? – невзначай поинтересовалась пожилая женщина,

Рита посмотрела на неё:

– В смысле?..

– Ну как тебе живётся там?

Рита решила не рассказывать незнакомому человеку о своей паранойе:

– Нормально, а что?

Старушка хмыкнула, было видно, что её распирало желание поболтать. Она сидела, ёрзая, как на иголках.

– Вы что-то хотите рассказать? – подтолкнула Рита.

Бабушка с деланной беспечностью хмыкнула, но удержаться не смогла.

– Да там чёрте что творится, – она привстала, огляделась и подсела поближе, – то собака воет, то люди пропадают.

– Собака? Но у Антонины Семёновны нет…

Старушка прервала монолог, положив сухонькую ладошку на колени Риты, и, наклонившись, тихо произнесла:

– У этой квартиры дурная история, я не сплетница, просто предупредить тебя хочу.

Они посидели молча несколько минут. Рита не выдержала первой:

– Расскажите?

 Бабушка словно ждала сигнала.

– После революции туда сселили бывшую хозяйку дома с двумя детьми. И я считаю, ей повезло, могли бы и к стенке – в те времена это было обычным делом. Но барыня была дюже красивая, я думаю, это сыграло не последнюю роль в её судьбе. И жили бы они спокойно, только дальше начали происходить нехорошие события. К ней посватался один командировочный – инженер путей сообщения. Стали они вчетвером жить семьёй, но через полгода мужик исчез, оставив вещи. После него был врач – то же самое. А когда помер комиссар, тоже мечтавший о семейном счастье с красавицей женой, начались разборки. Закончилось всё тем, что и женщина пропала. Остались лишь дети, благо,  к тому моменту уже совершеннолетние. В войну они оставались в городе, и тоже, по слухам, там творилась какая-то чертовщина. В послевоенное время двор решили реконструировать и нашли много человеческих останков. Покойники,