— Все так, — я дернула головой, пытаясь освободиться от его рук, но он не позволил.

Мне хватило прошлой ночи осознать, что от такого неудержимого влечения лучше держаться как можно дальше.

— Самолет через два часа. Я заказал еду в номер. Сейчас перекусим и выдвигаемся. У тебя что-то болит? — спросил он, когда я нахмурилась, почувствовав неприятный спазм внизу живота.

— Нет, все нормально, — выдохнула я, мечтая принять обезболивающее и лечь в постель, а не лететь в Москву.

Месячные пришли чуть раньше в этом месяце, а первые два дня они всегда сопровождались сильной болью внизу живота и слабостью.

— Вчера ночью, когда мы занимались с тобой сексом, у нас порвался презерватив. Ты как-нибудь предохраняешься? — спросил Шведов невозмутимым голосом.

— Что?

— Прерванный половой акт не достаточная защита от нежелательной беременности…

— Нет, я не предохраняюсь, — перебила я его. — Но утром у меня пришли месячные, — щеки вспыхнули румянцем оттого, что приходилось делиться с ним этими подробностями.

Максим кивнул и отпустил меня, отходя к окну. Достал сигареты из пиджака и закурил, а я, сосредоточенно наблюдала за ним со стороны. Ночью он казался таким понятным и близким, а сейчас снова был замкнутым и холодным.

— Хорошо… Нам ни к чему спорные моменты.

Через десять минут в номер постучали. Официант принес еду. До момента пока не почувствовала вкусные ароматы свежей выпечки, даже не предполагала, какой была голодной. Мы ведь так вчера и не поужинали. Мысли о прошлой ночи снова ворвались в сознание, а сердце предательски сжалось в груди.

— Куда ты уходил? — спросила я, взглянув на него, когда он снова потянулся к телефону, сбрасывая чей-то звонок.

Максим был немногословен за приемом пищи, но ел с аппетитом в отличие от меня.

— По работе нужно было сделать несколько звонков. Не хотел тебя разбудить. Спустился вниз, а до этого спал рядом с тобой. Ты всегда так беспокойно спишь?

— Нет, только когда не дают поспать.

Он улыбнулся, и потянулся ко мне рукой, стирая с нижней губы соус.

Спустя час мы приехали в аэропорт. Весь перелет я дергалась и не могла найти удобного положения. Я не знала, что меня будет ждать в Москве, но мне хотелось верить в лучшее.

Но лучшее осталось позади.

Стоило нам сойти с самолета и выйти из здания аэропорта, как нас встретил наряд полиции.

— Шведов Максим Даянович? — мужчина в форме ткнул своим удостоверением и какой-то бумагой Максиму в лицо. — Вы задерживаетесь по обвинению в похищении человека. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством.

Я не понимала ничего, что происходит. Шведов не выглядел удивленным, скорее готовым к такому повороту событий, и смотрел в лицо следователя с легкой усмешкой.

— Надеюсь, вам много заплатили, офицер? — невозмутимым голосом спросил Максим, а двое мужчин в полицейской форме тут же заломили ему руки за спину, надели на него наручники и куда-то повели.

Повернув голову в сторону, я увидела неподалеку Глеба в компании Кости и еще одного человека из его охраны. У меня земля ушла из-под ног, и я слегка пошатнулась. Мне еще никогда не было так страшно, как в эту минуту, когда я осознала, что теперь мне никто не поможет. Максим не выпутается из этой истории, если мой муж подключил своих друзей и связи в полиции, чтобы доказать вину Шведова в том, чего он не совершал.

Глеб решительным шагом приблизился ко мне и больно взял за локоть.

— Ну вот и все, Надь. Покушала вольной жизни и хватит, — зло процедил он, толкая меня вперед.

Надя

— Я никуда с тобой не пойду! Ты не посмеешь! Я не дам против него показаний и знаю все, что ты задумал, — воздуха не хватало, а слова застревали где-то в горле, пока я вырывалась и оглядывалась по сторонам, мечтая сбежать от мужа.

— Успокойся, — Глеб сильно встряхнул меня. — Веди себя прилично на людях. Ты моя жена и ничего менять я не намерен.

— Мама! — я услышала далекий, но такой знакомый голос, и внутри все оборвалось. — Мамочка!

Повернув голову, я увидела дочь. Дина неслась ко мне через толпу, широко расставив руки в стороны. У меня на глазах выступили слезы, а я занервничала еще сильнее, понимая, что попала в западню. И как же я мечтала в это мгновение подхватить дочь на руки и бежать от Глеба без оглядки. Но понимала, что он не даст мне теперь уйти.

— Господи, какой же ты мерзавец… — глотая слезы и обрывки фраз, проговорила я. — Я все знаю, что ты задумал! — он отпустил меня и довольно усмехнулся.

— Нет, Надя, многого не знаешь и лучше тебе этого не знать. Возвращайтесь с Диной домой. С этой минуты я лично прослежу, чтобы ты не покидала территорию двора. И не вынуждай меня делать вещи, которые тебе не понравятся. Надеюсь, за эти дни моя жена не превратилась в шлюху? — его глаза зло блеснули, а меня прошибло дрожью от тона, каким он произнес последние слова.

— Ненавижу тебя! — выкрикнула я, а в его темных глазах загорелся огонь.

— Прежде чем давать показания следователю, подумай о ней, и о том, что ты никогда ее не увидишь, если встанешь на сторону Шведова. Ты меня знаешь, Надя. Я и так позволил тебе слишком многое за эти дни. И только потому, что все еще люблю тебя.

— Мамочка! — Дина обняла меня за ноги. — Я так рада, что ты вернулась! Ты больше никогда так надолго от меня не улетишь? Мы с папой очень скучали!

Я опустилась на корточки, смахивая слезы со щек. Крепко обняла Дину в ответ, и так мы стояли несколько мгновений. Не представляю, как теперь выпутаться из этой ситуации. Ведь очевидно, что со своими возможностями Глеб сделает все, как и сказал: лишит меня дочери и посадит Шведова в тюрьму. Но разве я могла оболгать Максима? Он не сделал мне ничего плохого.

— Здравствуй, Надя! Ну, наконец-то вернулась! А говорила, что нет никакой командировки, — покачала головой Виолетта Артемовна и шумно вздохнула. — Дина, ну почему ты не слушаешь бабулю? Я же едва тебя догнала, хотя ты обещала подождать меня! — на какие-то доли секунды я и в самом деле ощутила себя сумасшедшей.

Может быть я напридумывала себе все, а мне никто не желал зла?

В сопровождении Кости и охранника мы подошли к машине Глеба и расположились с Диной на заднем сиденье. Дочка с запалом рассказывала о своих буднях, и как она проводила время в мое отсутствие, а я сжимала ее маленькую ладошку в холодных руках и сдерживалась из последних сил, чтобы не расплакаться.

— Как погода в Москве? — спросила свекровь, а я даже не взглянула в ее сторону.