— Видишь, два пятнышка. Красная и синяя Ци, твои, — объяснила Злата снимок, полученный на новейшем оборудовании, основанном на эффекте Кирлиана. — А вот это что?

— Бледная точка, — я разглядывала цветные контуры своего энергетического портрета.

— Ага, это зачаток белой Ци.

— Что?

— У тебя есть рядом с красной Ци, зачаток белой. Они не мешают друг другу.

Настала моя очередь, обалдеть от новости.

— Несмотря на то, что он совсем крошечный. Микро. Он есть, — продолжила Савская.

— Это значит?

— Ты потенциально бессмертная, — закончила Злата. — Скорее всего, это и есть причина дара.

— Какого дара? — я нервно рассмеялась. Показалось, меня разыгрывают. У меня обычные родители. И я тоже, пусть и чуть-чуть не обычная, скорее обученная.

— Чтобы научиться работать с Ци, у меня ушло десять лет. А ты работаешь напрямую. Хотя и называешь иначе. Так, где ты сказала, ты родилась?

— Я не говорила, — произнесла я, понимая, что вопросов станет в разы больше.

— Их нужно стереть, — решила Савская, после очередного оханья. — Нельзя, чтобы все видели.

Нельзя, чтобы арктики знали? Потому что я похожа на них. Была ли Ци искусственного происхождения или она с рождения? Я такой родилась или нет? Знал ли об этом Гуй Ли или Ниршан. А отец Кирилл или мой отец. Маленький кусочек, частичка, никак о себе не давала знать и никогда не мешала. Я не чувствовала ее. Вопросы множились во мне, росли, и я все больше понимала, что в этой карусели жизни мало, что знаю о себе.

Меня воспитывали на Афоне вовсе не в любви к арктикам, но ненависть тоже не приветствовалась. Пришлось рассказать о нашей с Ниршаном проблеме. Это объяснило появление белой Ци в моей энергетической структуре. Но мы так и не выяснили, почему? Ци осталась или была во мне всегда, или активизировалась? Из-за физического контакта или из-за того, что я обменялась с ним на долю секунды обнимашками? Одни вопросы.

— Что будет, если узнают? — голос мой понизился до шепота.

Савская пожала плечами, вопрошающе взглянула на Злату.

— Ничего хорошего, — ответила та. — Они не склонны к сантиментам. Им лучше не знать. Для тебя же.

Она не успела договорить.

В кабинете разбились окна, на тросах ввалились два человека в форме военных. Помещение наполнилось газом. Следующие секунды, сквозь слезоточивый дым, я наблюдала, как к нам приближаются группа людей в бронежилетах и противогазах, будто мы суперопасные преступницы.

Допросы

Ниршан вошел в допросную, в момент, когда за стеклом Гуй Ли допрашивал Савскую. Они находились в традиционной комнате для опроса свидетелей. Прямоугольное помещение, стол и два стула. Зеркало на пол стены для наблюдения за допросами.

— Вы хотели скрыть данные полученные в ходе исследования!

— Засекретить, — гневно поправила та.

— Зачем?

— А вы каждый день встречает потенциально бессмертных людей? Не арктиков!

Татьяна Савская вонзилась в Гуй Ли полным ехидства взглядом.

— В отчеты вы написали, клиентка синхронизировалась с бессмертным. Поясните, — Гуй Ли было глубоко плевать, что она думала. Он видел, как женщину трясет, как она врет, как скрывает то, что важно услышать и записать. Потому что за простым допросом, скрывались огромные возможности для самого Гуй Ли.

И Ниршан это тоже понимал.

— Я не сталкивалась с подобным феноменом. Обычно у людей не бывает трех Ци.

— По-вашему, клиентка не человек?

— Человек, — она на секунду задумалась, затем подняла задумчивый взгляд. — Она просто кто-то еще. Мы с этим и разбирались, ваши костоломы вломились. В чем вы собственно обвиняете? Я не видела никаких бумаг и не слышала объяснений. В чем меня обвиняют?

Женщина встретилась с взглядом бессмертного, а затем отвела свой.

— Измена, укрытие шептуна, проведение запрещенных исследований. Мне продолжить?

Она шумно выдохнула, затемно побледнев.

— Я понятия не имела. Считала, они вымерли.

— Допустим.

Ниршан слушал беседу с гулкими ударами сердца. Стоило ему узнать, что случилось, он примчался в управление по безопасности. В досмотровую зашел Велигор и встал рядом.

— Смотрю, в своей стихии, — заметил он.

— Где она? — Ниршан было все равно, что кто-то в своей стихии.

— В камере. Злата тоже.

Ниршан глубоко вздохнул. Он знал, дальше будет хуже. Его мозг лихорадочно бился в поисках выхода, решения из паршивой ситуации.

— Я собрал совет. Может там, что удастся, — обнадежил Велигор.

— Так понимаю, что ты и я отстраненны, как заинтересованные лица?

— Я да, — он иронично ухмыльнулся и протянул увесистую папку с делом. — А вот ты нет.

Тот взял, открыл дело. Вчитался. Гуй Ли времени не терял. Все приобщил, даже оплаченный чек в «Горящей шишке».

— Увидимся на совете.

— Извини за Злату.

Велигор кивнул и вышел, а Ниршан углубился в изучение, пока новые слова Савской не вырвали его из досье.

— Нет, не так. Синхронизация не означает потерю качеств объектами. Она означает обмен Ци и перемещение сознания.

— То есть обмен смертной и бессмертной Ци?

— Прекратите сочинять, — она взорвалась. — Хотите сказать, что Максима бессмертна на два часа обмена? Это чушь и требует обоснованных фактов. А не ваших домыслов. Я понятия не имею, как действую шептуны. Если она была бы им, убить в Ниршана Ли ей не составит труда.

А ведь верно, по рассказам Велигора в той драке, он не мог дать сдачи. Был слабее и вел себя странно. Они тогда списали это на обмен сознаниями. А если Ниршан смертным, тогда что?

— В ваших записях говорится, у объекта есть белая Ци. Она от арктика?

— Кто вам сказал? Чушь! Врожденные мутации встречаются в биологии. Взять к примеру, хотя бы вас. Вы были изначально смертны. Или как? Отбор вас детьми, производился по какому критерию? М? Может, что-то было внутри?

Гуй Ли обдумывал, записал, затем произнес:

— То есть вы утверждаете, что это может быть природная аномалия?

— Да, такая вероятность имеет место. Но я этого не знаю.

— По-вашему, белая Ци доказывает, что она не шептун.

— Нет, — Савская возмутилась. — Это по-вашему, так выходит. Обладая способностями шептуна, она убила бы тело Ниршана без вопросов. Но ведь не убила. Значит, наличие белой Ци случайность. Ни при чем. А не основание для доказательства, что она шептун.

— Я считаю, что вы выгораживаете ее. И вы, ее пособница.

Савская нервно засмеялась, аж прослезилась.

— Я знаю Максиму всего день, прекратите нести бред.

— Проверим, — пообещал Гуй Ли и закрыл голограф. — Благодарю за ответы.

— Не могу ответить тем же.

Он вышел и столкнулся с Ниршаном, вскинул руки, отмахиваясь от него, как от мошки. Злой, разъяренной до бешенства мошки. Сморщил нос, словно воздух в помещении бесстыже посмердели.

— Все слышал?