Флайер доставил Марка на окраину Вышеграда. Деловой центр с посольствами, информационными зданиями и правительственными комплексами располагался на острове, куда можно было попасть по четырем подвесным мостам. Небоскребы в сто этажей и выше теснили друг друга, а над ними сверкал сиреневыми огнями силовой купол. Чтобы проникнуть на остров, надо было иметь особый код доступа.

Зато раскинувшийся вокруг полиса-монстра остальной Вышеград являл картинку истинно провинциального городка земного типа: домики с островерхими крышами, широкие улицы, пышные сады. Поверх ажурных решеток свешивались ветви, усыпанные яблоками. По краю тротуара алели паданки. По всему городу шел густой яблочный дух. Но подвесные дороги с бесшумно скользящими прозрачными вагонами и мелькающие время от времени мини-флайеры напоминали, что провинциальность — это всего лишь умело сделанная картинка.

Корвин и Лери, хотя и запаслись путеуказателем, все же изрядно поплутали по этим одинаковым улицам, прежде чем отыскали гостиницу — двухэтажное деревянное здание с высоким резным крылечком. По дороге Марк несколько раз порывался спросить Лери; не было ли у нее свидания со Стасом, но язык не поворачивался. Марк всей душой надеялся, что сестра не способна на такую глупую подлость…

«Даже тень подозрения не должна коснуться…» — вертелась в мозгу старинное высказывание, ставшее на Лации поговоркой.

Флакк ожидал их в холле гостиницы. Здесь тоже пахло яблоками — в хрустальных вазах высились пирамиды ярко-желтых и красных плодов.

Ни о чем не спрашивая, трибун провел брата и сестру к себе в номер — две большие комнаты, разделенные тяжелой шторой. Окна выходили на озеро Светлояр. Начинало смеркаться, и сиреневый туман пушистыми прядями висел над озером.

— Завтра утром мы сможем переговорить с Друзом в присутствии здешнего следователя и нашего адвоката, — сообщил трибун Флакк результаты своей интенсивной деятельности в посольстве.

— Жандармы отыскали в траве за скамьей его бластер. Судя по зарядке батареи, из него выстрелили один раз. Скорее всего, из этого оружия и был убит Стас, — поведал в свою очередь Корвин результаты расследования местных сыщиков.

— Но именно там и оборонил его Друз вчера ночью! — воскликнула Лери.

— Друз потерял свой бластер? — изумился Флакк.

— Оружие у меня, — отрезал Корвин. Рассказывать кому бы то ни было о ссоре центуриона с князем Сергеем не входило в его планы. Надеюсь, сестрица разделяет его взгляды. — Завтра отдам его следователю. Тогда лучемет как улика не будет фигурировать.

— Нет, постой, Марк! Давайте сразу обговорим! Друз никого не убивал, — поспешно заявила Лери. — Он вспыльчив, но не безумен.

«Честно говоря, была пара моментов, когда я сам готов был пристрелить этого Стаса. Хотя не думаю, что я — сумасшедший. Во всяком случае пока».

— Никто и не сомневался, — поддержал девушку военный трибун. — Я знаю нашего Друза с детства. Если бы центурион прикончил парня, он бы ни секунды не отпирался. И уж тем более не стал бы прятать бластер в траве.

Корвину казалось, что Флакка гнетет еще что-то, кроме ареста Друза, но расспрашивать он не стал. Возможно, это связано с делом, ради которого трибуна вызвали накануне в посольство.

— Ясно как день, что ссора Друза и этого психованного Стаса подстроена. Парня поставили, как мишень. Стреляй! И кто-то выстрелил, — размышлял вслух Марк. — После всех драк и ссор никто не сомневается, что Друз — убийца. Кому-то было просто необходимо, чтобы лацийца арестовали по ложному обвинению в убийстве. Или настоящему — не имеет значения,

— Но кому? И зачем? — воскликнула Лери. — Это из-за карнавала? Месть Лацию?

Флакк лишь вопросительно глянул на Марка.

— У меня есть одна зацепка, — признался юный следователь. — Обвинение в убийстве как-то связано с отцом Друза.

— Что?

— Меня предупредили… — Марк не стал уточнять, от кого он получил предупреждение. — Чтобы я держал в тайне, что отец нашего друга — Сергий Малугинский. Но, положим, кто-то знал об этом, знал давно. Тогда…

— Нас пасли с самого начала. Все делалось для того, чтобы стравить Друза с «кузеном», — закончила за Марка Лери.

— Да, кстати, Флакк, твои охранники из посольства так и не прибыли.

— Знаю… у них сломался флайер, они рухнули в придорожное поле пшеницы. И местные крестьяне их задержали. Наш представитель из посольства выехал на место аварии — обговаривать размеры убытков.

— Не случайность, — констатировал Марк.

— Конечно, — отозвался Флакк. — Пятеро безоружных крестьян взяли в плен двух наших легионеров. — Трибун недоверчиво фыркнул.

Теперь это было более чем очевидно. К сожалению, запоздалое открытие не могло ничего исправить. Но кто мог предположить, что нелепые ссоры со Стасом закончатся трагически?

— Итак? — спросил Флакк. — Что мы будем делать?

— Нам надо выяснить две вещи, — тут же принялся развивать план действий Корвин. — Первое: где отец Друза и чем занят сейчас Сергий Малугинский, кто его враги, кто друзья? И второе: кто стравил Стаса с Друзом?

— Отлично. Замечательно! — хмыкнул Флакк. — Вопросы просто уникальные. Еще бы знать, кто нам ответит.

— Я и отвечу, — заявил Корвин. — Скажи-ка, милая сестрица, после того как мы с тобой встретились на террасе, куда ты направилась?

— К себе в комнату. Стала собирать вещи: ведь мы решили уехать.

— И ты ничего не видела? И не слышала?

— Ничего, — Лери покачала головой.

— А сирена? Ты же помнишь: Друз установил сигнализацию.

«Которая, правда, не всегда включалась», — съязвил голос.

— Сирена сработала в его комнате, — вспомнила Лери. — Я раздевалась, чтобы идти в душ, когда услышала ее завывание. Я накинула халат, выскочила в коридор. Дверь в комнату Друза была распахнута, и выла сирена, но ни в коридоре, ни внутри не было ни души. Я захлопнула дверь. Наверное, служанка, что приносила мне халат и полотенца, заглянула к Друзу, но вой сирены ее испугал, и она убежала.

— Ма фуа! Что это значит? Кто заходил к нашему центуриону? Зачем?

— Не знаю, Марк… Я приняла душ, стала одеваться. И вдруг увидела, как роем опускаются в парк флайеры жандармерии. За ними эта туша с красным крестом. У меня сердце дрогнуло. Голос шепнул: «Друз»… Я кинулась в парк. Но было уже поздно.

— Голос мог предупредить тебя раньше, — заметил Корвин.

«Сам хорош», — шепнул собственный голос, обидевшись за собрата.

Конечно, хорош! Мог бы сообразить, что неведомый враг метит в Друза. Его отец ушел к озерникам. Что, если Сергий Малугинский — как раз тот самый «сом», что управляет всеми озерными городами? Князь Андрей и другие аристократы наверняка опасаются этих живущих под водой людей. Тогда, обвинив Друза в убийстве, они будут держать «сома» в руках. Возможно, Андрей Константинович лично в этом не замешан. Но кабинет-министр, мечтающий уничтожить озерные города, мог натравить на гостей с Лация своих агентов.