— Руками. Вы спали ровно час и четырнадцать минут. А запеканка готовится недолго.

— Запеканка?

— Ага. Картофельная. Со свиным фаршем и умопомрачительной сырной корочкой. Жаль у вас сметаны не нашлось, но так тоже сойдет, — доставая из микроволновки блюдо, с улыбкой произносит Таня.

Кладет на тарелку приличный кусок запеканки и подает мне. Сама тоже не отстает и ест при мне, совершенно не стесняясь сего процесса. Такое чувство, что от удовольствия скоро начнет причмокивать. А в принципе есть за что. Запеканка и вправду очень вкусная. Как ни странно, едим мы молча, не подкалывая друг друга.

— Мама вашей Маши жива. Более того, ее состояние значительно улучшилось.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Чувствую, что в ближайшее время вы ее найдете.

— Не шути со мной, я же могу наказать.

— Я не шучу, — отставляя тарелку в сторону, спокойно произносит Таня.

— А где мне ее искать?

— Время покажет.

— Может ты мне еще и имя ее скажешь?

— Точно не скажу. Но ее имя однозначно начинается на букву «Т», еще в имени есть буква «А».

— Надо же, — демонстративно прикладываю руку к груди. — Дай угадаю, ее имя Таня?

— Не факт. Тамара, Таисия, Тамила, Тарина, Теодора…

— Ага, Тюльпана, Туяна, Троянда.

— Ну может вы именно с Тюльпаной и сделали славную девочку Машу. Кстати, люблю тюльпаны. Самые красивые цветы.

— Намек понят. Ну что, я делаю кофе, потом поплюю в него, и ты мне расскажешь мое будущее?

— Спасибо, но нет. Я и так слишком у вас задержалась. Мне пора, — встает из-за стола и идет к выходу.

— Золушка, блин.

Так и распрощались с Таней. Усадил ее в машину, а сам отправился на вечернюю прогулку с Тимой.

* * *

За два последующих дня я пришел к окончательному выводу, что Бдушкина меня приворожила. Иначе я не могу объяснить то, зачем к ней заявился на следующий день с тюльпанами. Это однозначно клиника. Оставил Машу с Женей и вместо обеда поперся к Тане! Идиот. Просто конченый идиот. Бдушкина, видимо, тоже заподозрила во мне какую-то хворь, потому что она постоянно интересовалась что со мной. Вылетел от нее как ошпаренный, а на следующий день все повторилось, правда без цветов, но с Машей. Я отчетливо понял, что кем бы она ни была, я хочу видеть ее рядом с собой. Пусть на время, но хочу. Если предположить, что она работает на моего гипотетического врага, то тем более надо держать ее ближе к себе. Ай да, Меркулов, чего только не придумаешь в своей больной башке, лишь бы бабу в дом затащить, еще бы и в постель хорошо. Круто! У меня еще и голос в голове посторонний. Ладно, фиг с ним с голосом, но Таня упорно встает в позу, что в дом ей пока нельзя. Точно ненормальная, недалеко от меня отошла. Но все эти мысли отошли на задний план, когда в субботу вечером Вадим сообщил мне о том, что в город вернулась хозяйка сгоревшего агентства. Через полчаса я уже был у нее. Без каких-либо церемоний заявился к ней, а та и вида не подала, что что-то не так. Видать Вадик ее хорошо подготовил. Елена, как она сама представилась, оказалась типичной представительницей непонятного возраста и типажа внешности, которой обладает часть женщин после сорока, ибо лицо похоже перекроено у одного хирурга. На улице встретишь и не признаешь кто из них кто.

— То есть я правильно понимаю, Елена, что никаких документов вообще не сохранилось? Может какие-то контакты девушек у вас сохранились в голове, например?

— Безусловно. Но это девушки, которые у меня были в агентстве с первого дня. А та, которую ищите вы, была залетной. То есть одноразовой. На таких мы даже не оформляем карточки. Я помню заказ вашей компании, вы, из пяти не совсем трезвых мужчин, заказали девочку. Мы на таком не сильно специализируемся, но к нам как раз пришла одна за день до вашего заказа, я вообще не думала ее как-то использовать, если честно. Она не совсем форматная для наших заказов.

— Толстая, да?

— Нет, — усмехается женщина, отпивая глоток воды. — Я бы сказала кровь с молоком, такая настоящая здоровая деревенская девчонка. Мне кажется, у нее веса-то лишнего немного было. Да, полная, но просто вы, как и многие мужчины, анализируете с точки зрения сегодняшней моды.

— Ладно, это все лирика. Каюсь, я тогда был не совсем в адеквате и внешности ее не помню, хоть убей. Может вы помните какие-то особые приметы в ее внешности?

— Нет. Ничего такого. Красивая, здоровая девка. Правильные черты лица, но ни шрамов и чего-то такого, этакого не было.

— И имени вы, конечно же, ее тоже не помните, как и фамилии в принципе.

— Нет. Этого точно не помню. Как я сказала, таких девочек, которые приходят и тут же уходят-мы не запоминаем. Да и вообще, знаете сколько этих Кать, Маш, Тань и прочих. Тут только одно запоминаешь-какие-нибудь уникальные или смешные фамилии.

— И что, не было у нее фамилии смешной? — наклоняюсь ближе к женщине, а у самого сердце колотится, а вдруг это и есть Бдушкина.

— Нет, не было. Я бы запомнила.

— Понятно. То есть помочь вы мне ничем не сможете, — констатирую я, поднимаясь с кресла. — Ладно, и на том спасибо.

— Стойте. Я такого не говорила. Думаю, я смогу вам помочь. Присядьте обратно. Фамилии у нее смешной не было, но кое-что было.

— Ну, не томите уже, я вам сумму приличную перешлю, если что.

— Без если. Перешлете. В графе место прописки стояло интересное название деревни: Лобок.

— Лобок?!

— Да. Руку на отсечение даю. Именно такое название. Собственно, как и место рождения. Даже если девочки там давно след простыл, найти в маленькой деревне информацию о девушке двадцати-двадцати пяти лет, труда вам не составит. Любой местный житель вам на это укажет.

— Вы мне определенно нравитесь, Елена.

— Взаимно. А номер своего счета я вам сейчас напишу.

— Конечно, — подумаешь, меркантильная особь. Каждый крутится как может.

Окрыленный вышел от Елены и помчался домой. Всю ночь не спал, обдумывая как ехать в деревню с ребенком? Почему-то поручать это дело Вадиму или кому-либо еще мне совершенно не хотелось. Черт возьми, я полный параноик, но я никому не доверяю. Ощущение, что вокруг меня какой-то вселенский заговор и терять единственную зацепку мне совершенно не хотелось. С такой мыслью и уснул.

А утром, вновь обдумывая план своих дальнейших действий, попутно развлекая Машу в бассейне под ее радостные кряхтение, заявился Вадик.

— Павел Александрович, извините, что прерываю вас, но там пришла Татьяна. Хочет вас увидеть.

— Ну наконец-то. Зови ее сюда, да, Машка?

Малая, конечно, же мне ничего не отвечает, а только еще больше лыбится, когда я тяну ее за руки, катая по воде. Конечности вроде и вправду не отрываются, в противном случае начался бы крик.