— Есть. Вы уезжаете на работу и оставляете Машу со мной?

— Не знаю, после прогулки решу. Иди работай, пираньюшка, раз так рано встаешь.

Разворачиваюсь и иду к лестнице, попутно обследуя нижнюю губу. Вот же зубастая, не хватало мне еще в доме самых настоящих пираний. Уже ступив на лестницу обернулся назад, осмотрел Таню, стоящую ровно на том же месте.

— Танечка, и чтобы в таком наряде больше не выходила за пределы своей комнаты. Только в парандже, дорогая, только в ней. Ладно, я шучу. А то еще и вправду напялишь на себя это. Будет достаточно просто одежды, пираньюшка моя.

Таниного ответа не дожидаюсь, спускаюсь вниз к радостно встречающему меня Тиме.

К семи утра понял, что я конкретным образом облажался. На кой лад мне нужна в доме нянька, которую я рассматриваю с совершенно другой стороны? Это не нянька, не уборщица и не кулинарка. Это привлекательная, молодая девка, которую я немножко так… хочу. У меня не было в планах оставлять Машу наедине с Таней, но именно это я и сделал. Позорно сбежал. Правда уже к обеду приехал домой. Во мне взыграло чистое любопытство, что она делает в мое отсутствие и как реагирует на нее Маша. Знаю, что охрана бдит каждую минуту и на первом этаже действительно есть камеры, но все равно сорвался с места. Ничего сверхъестественного я не увидел. К Бдушкиной не придраться. В итоге оставшиеся полдня провели вместе, правда Таня на меня даже не взглянула после утреннего инцидента. А во вторник, ближе к обеду, Вадим огорошил меня своими планами.

— Это ваш новый паспорт, Павел Александрович. С другим именем и записанным на вас ребенка. Вы планировали поехать в эту деревню на машине, но я категорически против. Поедете на поезде до ближайшего города, там вас будет ожидать автомобиль. Оттуда и доберетесь до деревни, я по карте посмотрел, все очень близко. Вам сейчас лучше уехать из города и желательно вот такими окольными путями. Ваши конкуренты не дремлют. Не буду вдаваться в подробности, но одному из ваших бывших товарищей вчера взорвали автомобиль. Ну как вы понимаете-это предупреждение.

— Не совсем понял. В переводе на твой язык, Вадим, ты меня отсылаешь в деревню не на пару дней, а скажем так на недельку, для того, чтобы разобраться кто тут шалит?

— Типа того.

— Шикарненько. Я вообще-то планировал отдыхать на море, как обычно, а не в деревне.

— Ну на море вы бы все равно не смогли полететь, пока девочка на вас не оформлена. Загранку, как известно, сделать сложнее, да и дело это рисковое и хлопотное. Вы так и не скажете для чего вам в это село?

Странное дело, Вадим знает обо мне все, я ему доверяю, только почему-то совершенно не хочется говорить ему правду.

— Там бабка одна живет. Говорят, самая настоящая ведунья, вот мне-то она и нужна.

— Ладно, дело ваше. Разруливайте свои дела за пару дней, я пока вам билеты куплю на поезд. Вы с дочкой поедете или…

— С Таней и Машей.

— Хорошо. Может я все быстро разрулю и вам не придется там надолго оставаться.

— Я понял, Вадим.

Вот и вернулся параноик Меркулов. Я подозреваю всех. Шикарненько. Но если Вадим на кого-то работает, то зачем такими сложными путями отправлять меня в глухомань? В конце концов, он столько лет на меня работает, надо доверять людям. Уговариваю сам себя. Вот только какого лешего я не сказал об истинных причинах своего отъезда?

* * *

Через день нагрузив Толика насущными делами компании, и раздав всем указания на неопределенный срок, я отправился по магазинам. Не хочет Бдушкина носить красивые платья и трусы, ну и фиг с ней, будет надевать самые обычные наряды. Летние простые платья, шорты, футболки, деревня как никак. Накупив вещей на свой вкус, отправился домой и выложил всю информацию об отъезде Тане, на что та не поверила моим словам.

— А почему не на машине? Да и зачем все это?

— А мне надо в эту деревню, Танечка. И ты должна мне помочь найти там одного человека со своими экстрасенсорными способностями.

— И куда мы едем?

— В деревню под названием Лоб…, - делаю многозначительную паузу, на что глаза Тани округляются. — Лобок.

Кажется, Таня в миг побледнела и одновременно выдохнула.

— Что такое, пираньюшка моя, название знакомое?

— Нет. Просто оно… специфическое.

— Да, есть такое. Ну что, хорошая моя, — кладу руки на Танины плечи и немного приобнимаю ее. — У нас деревенские каникулы. Для Машки, мне кажется, это полезно. Или ты видишь какую-то опасность в этой поездке?

— Нет, не вижу. Видимо, мне это и снилось.

— Точно. Видишь какая ты всевидящая. У нас поезд сегодня вечером в восемь часов. Утром уже на месте.

— Хорошо, — аккуратно убирая мою руку со своего плеча, тихо произносит Таня. — Думаю Маша хорошо перенесет поезд, она девочка спокойная. А Тима? Вы оставите его здесь?

— Нет, конечно. Тимоша выедет позже, но приедет раньше и будет нас там ждать. Я своих не бросаю.

— Вы на что-то намекаете, Паша?

— Пока нет. А вот гляди в деревне Лобок и узнаем.

— Ничего вы там не узнаете, но поездка будет положительной, по крайней мере для меня и Маши. А вот для вас она окажется не совсем приятной. Пойду собирать ее вещи.

— Иди.

* * *

В половину восьмого окольными путями мы-таки добрались до вокзала. И вот тут мое некогда хорошее настроение в миг испарилось, когда я понял, что Вадим купил билеты в плацкартный вагон. Мало того, он даже не выкупил четыре места. Придурок! Хорошо хоть две нижние полки и одна верхняя наши. Только это все не помогло мне справиться с раздражением, когда на нижней полке я увидел стокилограммовую прелестницу, занимающую большую половину сиденья, поглощающую весь воздух и без того маленького пространства.

— Паша, тсссссссссссс, — прикладывая палец к моим губам, с улыбкой произносит Таня. — Все хорошо. Надо убрать пока вещи. Уберешь, да, Паша?

— Да.

Очередной прием Бдушкиной, которая как бы незаметно перешла на «ты». Разложив вещи по местам, мы тихо устроились втроем на второй нижней полке. Одно радует-скоро спать, и поездка окажется незаметной.

— Ирина, — неожиданно представилась тетка напротив. Святые ежики, она еще и руку подает ей целовать? Господи, скорее бы лечь на свое место.

— Паша и Таня, — тут же раздается голос Тани. — У моего мужа слабые суставы, так что пожимать чужие руки ему, к сожалению, нельзя.

— Такой молодой и такая хворь, — сокрушается тетка неопределенного возраста, но явно за пятьдесят.

— А мы как раз едем в место где нас подлечат, да, дорогой?

— Да, дорогая. А ты профессиональная актриса или самоучка? — шепчу на ухо Тане.