за короткое время нашего похода, Элати научилась, с моей точки зрения, самому главному, слушать меня в критических ситуациях. Несмотря на свою смертельную усталость и порванное крыло, она с силой кинула свою кричащую ношу в первого, прыгнувшего на неё борца за права детей и, распахнув свои, давно уже потерявшие снежную белизну крылья, устремилась вверх. Её светильник неясным силуэтом вырвал из темноты тот самый проход, найти который я мечтал больше, чем о сотне залитых рассветом дорог. Но до него надо было ещё добраться.

Проход располагался шагах в двадцати от места, где я стоял, и это оказались совсем непростые шаги. Хвала огню, на этот раз темноты не извергала из себя гремящий рой камней. Обезумевшие обитатели вечной тьмы жаждали схватки лицом к лицу. Их было много, и они были быстры. Но всё же недостаточно много и недостаточно быстры, чтобы добраться до Хозяина Пути. Я избрал самую тривиальную, но единственно возможную в заданных условиях тактику, просто вышвыривая их из моего маленького княжества света в родную для них империю темноты. Прыжок леди был весьма кстати, — не знаю смог бы я таким образом прикрывать и себя и ангела.

А у неё как раз, в отличие от меня таких проблем не было. Жрица идеально рассчитала траекторию парения и опустилась рядом со мной в шаге от манящего выхода. Через несколько секунд мы уже стояли в узком проходе, медленно отходя вглубь, под постепенно ослабевающим натиском безглазых.

Наконец они отступили, потеряв многих и не добившись ничего. Но долго ещё наши уши ловили отражающееся от стен ненавидяще-обречённое шипение.

Глава 2. Дороги жестоки. Часть 6

Почти день мы простояли на одном месте, в необходимом удалении от последнего места нашего пребывания, отсыпаясь и зализывая раны. Один из разбивающих тьму светильников безвременно нас покинул, однако и это не убавило из наших глаз блаженного успокоения. Тревога, последние дни жадно съедающая наши души, вновь забралась на самый край сознания. Моя настрадавшаяся за жизнь память подсказывала, что дальше дорога должна быть относительно безопасна.

Несмотря на многочисленные травмы различной степени тяжести, не сильно зажившие за краткий отдых, дальнейший путь мы продолжили в довольно неплохом темпе. При такой скорости нам оставалось не больше одного долгого дня пути.

— Лучше не загадывай, мастер, прогнозы хороши, когда их делаешь, а не когда проверяешь, — судя по реакции на мои размышления, скептицизм у Элати был в крови.

— Расслабься, крылатая, — я, в общем, и сам понимал, что в дороге предвидением не занимаются, но идти в отказ откровенно не хотелось.

— Я расслаблюсь, когда вновь смогу увидеть свой меч без этих заменителей благословенного света, — на этот выпад мне, увы, возразить было нечего. Я и сам уже практически мечтал об этом событии.

Медленно, но верно, до этого ведущая вниз дорога перенаправила свои стремления вверх, что дало ещё один положительный импульс нашим измученным телам. Даже давно уже настороженное лицо ангела, немного разгладилось и просветлело. Моё же озарилось пьяным костром. Я даже начал напевать вполголоса одну старую, заскучавшую от времени песню.

Мы вышли из узкого туннеля и оказались в большой пещере, половину пространства которой занимали каменные колонны, образуя сеть мелких коридоров. Это место я помнил прекрасно. В прошлый раз мы устраивали здесь шутливые дуэли между собой, до первого падения. Чехарда колонн делала это занятие гораздо более занимательным, чем дуэли на открытом пространстве. Речь, разумеется, шла не про мечи и шпаги, а про Пути и воздействие на них.

— Я ждал тебя.

Воспоминания моей бурной молодости были жёстко и бескомпромиссно прерваны. Этот холодный, наполненный неспешным грохотом валунов голос я узнал бы даже в наркотическом бреду. Именно из-за этого спокойного, уверенного как само мироздание голоса я так не хотел идти Незримым путём. Это было то немногое оставшееся в мире, что до сих пор могло меня напугать. Я не знал имени его обладателя и, если честно, не хотел знать. Но, видимо, всё же придётся продолжить давнее и не слишком доброе знакомство.

Впервые проходя здешними тропами, мы, пятеро молодых и талантливых Мастеров Дорог, встретили на своём пути древнюю силу, которая обратила на нас своё редкое внимание. Она не желала нам зла, равно как и добра, она лишь желала толики уважения. Желание справедливое и понятное, но в те давние дни, в глазах наших танцевал апломб, и уже тогда за этим апломбом кое-что стояло. И я, пожалуй, в те дни был наиболее самоуверенным из всех, и именно мои слова тогда стали роковыми. Я оскорбил это существо, я смеялся над ним, мы все смеялись, но мой хохот был громче всех, это я помнил прекрасно. Спустя мгновения мы уже жалели о своей несдержанности, но, увы, было поздно. Именно в тот день мы поняли, что и наша сила имеет предел и он не так далёк, как нам казалось. Вероятно, только счастливый случай позволил нам тогда остаться в живых. Тогда мы находились в другом месте, совсем рядом с поверхностью, месте, которое я специально обошёл как можно дальше. Но видимо, хозяин гор решил справить новоселье, и мы, похоже, были незваными гостями.

— Кто это, мастер? — клинок ангела был уже обнажён, а тело напряжено и готово и к удару, и к бегству.

— Это очень большие неприятности, крылатая, — я также обнажил тот меч, на который не опирался, не слишком, правда, на него рассчитывая, — пожалуй, что критично большие.

— Ты можешь идти, светлокрылая, я пропускаю тебя и не требую с тебя платы за это, — наш невидимый пока собеседник был необычайно щедр.

Элати метнула быстрый взгляд на меня. Я пожал плечами, сказать мне было нечего, вряд ли она сможет оказать мне существенную помощь. С другой стороны без неё уменьшались и те ничтожные шансы, которые я, смею надеяться, имел.

— Без тебя я всё равно далеко не уйду, мастер, — лицо ангела навестила печальная усмешка. Которая уже за эти долгие дни? — я с тобой до победы или до грядущей вечности.

— Я не против, — мне показалось или в голосе у горного жителя прорезалась ирония.

Я же, в свою очередь, снова довольно цинично пожал плечами. Меня речь ангела тронула мало. Я её практически не слушал. Вместо этого я панически искал варианты для того, чтобы выжить.

— Хочешь что-нибудь сказать перед свершением возмездия, — попытка иронии сменилась неисчерпаемым пафосом.

Крайне хотелось послать невидимку греться в вечном пламени, но я решил играть в молчаливого героя до конца. Страх немного отодвинулся, дав место