И до меня наконец дошло, что эта ненормальная пускает слюни на сумеречную тварь. На сумеречную тварь!

— Ты совсем корни потеряла?! — не выдержал я. Это ж какой надо быть недалекой, чтобы умиляться демону. «Прирученному», да. Но что этот конкретный зверь не прочь закусить человечиной, я прекрасно знаю. Особенно любит смаковать печень и мозги помоложе. Он ведь не всегда был привязан.

— Что? Не… Ладно, не обращай внимания. — Ортика будто встряхнулась и утратила вид восторженной слюнявой идиотки. Уселась поудобнее прямо на пол, нахально откинувшись на мою грудь, как на спинку кресла, повозилась, даже устроила мои руки вокруг себя в полуобъятии, вздохнула удовлетворенно и продолжила:

— Так, я не совсем понимаю расклад. Дель Бор — мой жених, Верата стукнуло проклятием и тобой, а Инермису чего надо? И вообще, что посоветуешь? Кого брать? Ортика положения дел совсем не знает. Дырка у нее в гугле на этом месте.

— Где дырка?

— В памяти. Так… Может, уронить на них книгу потяжелее? Чтоб не передрались?

— Не лезь. Не передерутся. Зато можно послушать и узнать новое как раз о том политическом раскладе, в котором у тебя дырка от… от гугла, — повторил я незнакомое слово.

Тем временем перепалка внизу продолжалась.

— Тебе придется либо предложить что-то равноценное достоянию рода, либо войти в нашу семью младшим родственником при жене, а на это ты никогда не согласишься, — пожал плечами средний ядовитый олеандр. — И брось этот блеф с «захотел и передумал». Когда отец узнает о ценности этой девушки для рода, твое письмо вполне устроит и его, и весь совет в качестве повода для разрыва помолвки.

— С чего вдруг ты решил помочь старшему брату? — вполне резонно прищурился Эйкон. Наследник и тот, кто следующий за ним на очереди, не ладили с момента, как Инермис родился на свет. Мелкий засранец еще с колыбели плевался в старшего брата и норовил прицельно намочить пеленки в сторону Верата.

— С чего ты решил, что я помогаю ему? — открыто усмехнулся в ответ Инермис, изящно перекидывая с руки на руку маленький огненный шарик, привычка у него такая. Устроится в кресле нога на ногу, живописно откинет красивую голову на спинку, смотрит на всех из-под длинных ресниц как на сорняки в клумбе и шариком жонглирует. Позер. — В первую очередь я мешаю тебе. А между собой мы потом разберемся.

— Чем яростнее вы ее защищаете, тем сильнее мне хочется лично удостовериться в ее уникальности. — Тут зубастый аконитовый сугроб щелкнул пальцами и победно ухмыльнулся. — Тем более что никакого письма у вас больше нет.

— Врешь! — рыкнул Верат, вскакивая и отталкивая свое кресло.

— Не люблю лгать. — Айсу-у пакостно сверкнул клыками в широкой улыбке, а в двери библиотеки скользнул сумеречный демон, что-то активно пережевывая. А потом с ехидным оскалом просто выплюнул это перед братьями. На пол упало несколько обрывков бумаги и остатки печати дель Бора.

— Два песца! — удивилась эули. — Жадина! Мог бы и поделиться!

— Нет, тот, что на плечах у Эйкона, — проекция. Иллюзия, если хочешь, — пояснил я, со все возрастающим интересом наблюдая за тройным противостоянием. — Демон отвлек внимание мороком, ушел в тень и по следу ауры хозяина нашел его вещь. Теперь вернулся и залез на свое место.

— Ну так что, — тем временем продолжил айсу-у, — еще аргументы будут? Мне даже интересно, как без всеобщей огласки вы собираетесь разорвать заключенный главой рода договор. Ведь огласка вам не нужна, раз вы не заявили о новых обстоятельствах вашему отцу в лицо, а пришли шантажировать меня.

— Как тебе обвинение в наложении неснимаемого проклятия? И нарушении вассальной клятвы? — лениво протянул Инермис. Его расслабленность могла обмануть кого угодно, но не меня. Средний олеандр был в бешенстве. Он явно спрятал письмо в недоступном для теней месте. Во всяком случае, думал, что в недоступном. И просчитался.

Интересно, откуда он узнал о проклятии? Верат поделился? Да ну, невозможно. Сам наложил? И теперь так бездарно палится? Еще невероятнее.

— Поклянусь кровью рода и магией, легче легкого. Бито. Еще аргументы? — прищурил глаза айсу-у, почесывая своего демона за ухом.

— Боюсь, этого может оказаться недостаточно. Особенно когда у тебя на плечах сумеречный исказитель, — напомнил о себе наследник.

— Это тоже не проблема. Я подарю его своей невесте и предстану перед алтарем истины с чистой аурой. Все-таки она его так желала, что искры из глаз сыпались. Интересно, девочка будет столь же бурно благодарить меня в постели, как ее мать вашего отца?

Рычание там, внизу, вышло очень громкое и злобное. И хоровое. Я даже удивился и вслед за Ортикой вытянул шею: мне не показалось?

Нет, не показалось. Рычал не только обозленный Вер, но и не менее злющий меховой воротник дель Бора.

— Зубастик! — восторженно пискнула у меня под рукой эули и… уронила книгу. Точно на голову перетекающему из кресла прямо в боевой транс Верату.

Ну, хоть одно из моих желаний сегодня сбылось. Наследному олеандру все же прилетело переплетом по темечку.

И. о. Ортики

Ну, книгу я, конечно, уронила не просто так. Мне запах приближающейся драки не понравился. Уж я воняла-воняла на них в миротворческих целях, но, пока мы скрывались, я не могла шугануть хорошей концентрацией, так, на грани ощущений. И то зубастик песцовым носом шевелил и ушами дергал.

Так что книгой по башке — самое то. Все сразу отвлеклись, а я под шумок посильнее дозу им шуранула.

— Ортика? — Инермис так и не встал с кресла. — Ты давно там сидишь?

— Не очень. — Я высунулась из-за перил и невинно улыбнулась, послав влюбленный взгляд песцу. Тот на меня зарычал.

Честно говоря, он мне, конечно, нравился, но мои писки-визги и фанатизм были больше игрой, чем настоящим сумасшествием. Как оказалось, стрессовое напряжение внутри меня все же копилось: непонятное попадание, ботанический звездец, замуж со всех сторон, да и вообще — как бы выжить, желательно целиком.

Так вот, визги на мелодию «мимими, зубастик» неожиданно хорошо помогали это напряжение сбросить. Уж не знаю, почему так вышло, но мне прямо физически легче становилось от ошалелых взглядов, какими обменивались окружающие. Да и вообще… легче. А зубки и пушистый песцовый хвост шли прекрасным довеском для пожамкать.

— Ты редко заходишь в библиотеку. Если точнее — практически никогда. — Тут Вер что-то прикинул в голове и продолжил: — Значит, цветочек тоже тут. За ним пришла?

— Цветочек? — вдруг спросил мой белобрысый жених.

— Это брат так называет нашего архивариуса. У него на редкость безобидное имя. Как вообще таким можно было назвать человека? — пояснил Инермис, рассеянно вертя на кончике пальца огненный пульсар. Ну, во всяком случае, этот шарик огня был похож на пульсар, каким его в кино показывали или на картинках рисовали.