– Смотритель, скажи – кто это?

– Это – никто, их уже нельзя назвать никаким словом. Чтоб тебе стало понятнее, я пока дам им определение, хоть это и будет неправильным. Это – мертвецы, а если немного точнее, это то, что осталось от них после смерти. Они растеряны и напуганы, и мы с тобой должны помочь им в их дальнейшем пути. Сейчас я сяду за стол, а ты наблюдай за тем, что будет происходить. И не спрашивай у меня ничего, вопросы будут мешать. Позже поговорим.

Сказав это, он прошёл в комнату, и сел на один из стульев, что стояли возле стола. В комнату, один за другим, начали подниматься мертвецы. Они просто заходили в дверной проём, и грудились бесформенной толпой в комнате. Смотритель сидел за столом, не совершая никаких движений. Толпа колыхалась по всему помещению. Тут человек заметил, что на стене, которая была напротив ответственного за происходящее, появились несколько проёмов с арочным верхом. Но поначалу они только обозначились как проёмы. Затем у них изменился цвет, и внутри очерченного абриса потемнело. Некоторые из вошедших теней разворачивались и шли дальше, отправляясь к образовавшемуся проходу, и исчезали, приблизившись вплотную. Так продолжалось до тех пор, пока не исчез последний «гость». Сколько прошло времени, пока исчез последний, сказать было трудно, хотя Безымянный замечал иногда отсутствие освещения со стороны окна.

Когда всё закончилось, человек подошёл к Смотрителю, чтобы задать несколько вопросов:

– Смотритель, что ты делал с мертвецами?

– Ты же сам всё видел. Зачем спрашиваешь?

– Я видел, что они уходили в проёмы на стене.

– Это уже кое-что.

– Но я не знаю, как это объяснить.

– Никто не знает. Здесь объяснения не нужны. Знания появятся в нужный срок.

– Некоторые вещи – это не знания, а обычный факт. Ещё один вопрос.

– Спрашивай.

– Дверь напротив окна. Почему она постоянно закрыта? Что там?

– Пока рано говорить.

Беседа закончилась. Смотритель поднялся из-за стола, направился к выходу. Остановившись в проёме, он, не оборачиваясь в сторону человека, произнёс:

– По́светлу займёмся травой.

Когда рассвело, человек без имени вышел из дому, и остановился, оглядываясь по сторонам – особенных различий от обзора из окна заметно не было. Но нет, пожалуй, цвет листьев на деревьях сделался слегка желтоватым. Как всегда неожиданно, рядом возник Смотритель в своей чёрной хламиде, и накинутом на голову капюшоне. В руках он держал по небольшому ведру – одно покрытое светлой эмалью, другое было сделано из листовой меди с грубо приклёпанным днищем. Мотнув головой в сторону, произнёс:

– Пойдём, время не ждёт. И послушай, что скажу – у меня остаётся немного времени. Ты должен быстрее всё запоминать. Может быть, тебе придётся присесть на тот стул. Пойдём.

С левой стороны от входных ворот оказалось довольно большая поляна, на которой расстилалась ровным, идеально гладким ковром трава с мелкими, жирными листьями. Поросль была настолько густой и плотной, что под ней совершенно не просматривалась почва. Смотритель взял горстью пучок травы с края, и потянул. Со слышным хрустом растение оказалось вырванным под самый корень. Он принялся объяснять:

– Тут всё очень просто – сжимай пальцами, и отрывай. Старайся не прихватывать почву, и не выдёргивать корни. Если вытащишь с корнем, то этот пучок – испорчен, отбрасывай его подальше, прямо к ограде. А если всё нормально, то выжимай её содержание в светлое ведро. И делай это несколько раз. Посмотри.

И он сжал вырванную траву в кулаке. «Содержание», как он его назвал, вытекало вязким, толстым тёком – густого, тёмно-синего цвета. Когда течь прекратилась, сжал ещё раз. Объём второго жома не уменьшился – жирная струя продолжала медленно вытекать из кулака Смотрителя. Повторив это действие ещё четыре раза, он продолжил объяснения:

– Когда с отжимать закончишь, остатки складывай в медное ведро. Они заполнятся одновременно. Жидкое сольёшь в чан на первом этаже, а выжатые остатки – на крышу, там есть специальные столы. Раскладывай тонким слоем. Когда просохнет, растирай в пыль, и ссыпай в ящик, что рядом стоит. Что делать дальше, я скажу. Начинай.

Договорив, он поднялся с колен, отряхнул одежду от налипших комочков земли, развернулся и направился к дому.

– А как называется трава? – в спину ему спросил Безымянный.

Смотритель замедлил шаг, и не поворачиваясь, негромко ответил:

– Греналин.

– А для чего мы берём её содержание?

И тут тот, кого человек называл «Смотрителем», повернулся, сделал несколько шагов ему навстречу, и остановившись, начал говорить:

– Ты сам спросил, тогда слушай. И слушай внимательно. Каждый рождается, чтобы затем умереть. Жизнь очень коротка. Но за это время человек должен набрать, или накопить какое-то количество волокон энергии, которая нужна для продолжения существования всего, что его окружало при жизни. Баланс. Жизнь дана только для этого. Таков план Создателя. В продолжении всего существования происходит «отъём, или трата» части волокон, и человек, борясь за жизнь, вынужден искать и вырабатывать новые. Когда его время истекает, он умирает, а то, что от него остаётся, подлежит полному забору в «общий улов». Из этого хранилища