у тебя табачок, Аристарх батькович! Вот что я зашёл к тебе – мальчонка у меня растёт. Хочу его к грамоте приучить. Я то, что – только махать молотком натаскивать могу, а он, как я погляжу, с мозгой в головёшке. Да в нашем доме и книг-то нету. Жаль будет, если он только кувалду, да плуг освоит. Таланта сгинет. А сейчас без грамотёшки никуда. Сможешь?

Аристарх молчал. Затем выудил из кармана меховой телогрейки трубку с длинным мундштуком, подчерпнул из кисета, раскурил. Собеседник глянул на него искоса, продолжил:

– Скажу сразу – платить мне нечем, медяков у меня нет. Парнишка может у тебя в огороде помогать, да двор чистить. И вообще, будет делать, что скажешь. Обучишь, или пошёл я?

Хозяин подворья снял с головы шляпу, приспособил её на край спинки, и взглянув на просителя, коротко ответил:

– Отправляй, пусть приходит. Обучу».

На этих словах Зинаида остановилась, с интересом поглядела на Филиппа:

– Филенька, это что – ты сам всё сочинил?

Ответ прозвучал не совсем утвердительным тоном:

– Да сам вроде бы.

– А чего так неуверенно говоришь?

– Зин, да я сам себе не могу объяснить, как это получилось. Поначалу в голове носились идеи, и много. К какому-то моменту их стало так много, что ни для чего больше места уже не оставалось. И я подумал, что голову надо немного освободить – «навести порядок на чердаке», ну, то есть выложить на бумагу накопившееся. А как это сделать, толком не знал. Решил внимательно перечитать «Робинзона Крузо». Я этот текст с детства знаю назубок, и на смысл мог уже не отвлекаться. Стал изучал его внутреннюю структуру, так сказать – устройство и конструкцию произведения. Когда решил, что разобрался, то взял ручку, бумагу, и сел за стол. Начал описывать свои сюжеты. И во время процесса до меня дошло, что я в этот момент исчезаю, растворяюсь, а кто-то, и мне неизвестно кто, подсказывает нужные слова, предложения, которые моя рука и записывает на бумагу. Это я первый рассказ так написался – авторучкой. Следующий уже на компе делал. Но процесс не изменился. Всё получается, как бы – само собой. Поэтому я и не знаю, сам ли всё это написал. Уже на две, или даже три книжки набралось.

Зина зачарованно выслушала откровения Сёчина, вздохнула:

– Как интересно… А у меня вот тоже идей в голове – целая гора, могу целый день без перерыва про них рассказывать, но вот на чердаке, – тут она рассмеялась, – порядка нету совсем. И рассказов писать не собираюсь, мне кажется, что это похоже на то, как если голой выйти на площадь, где людей полно.Короче – умственный эксгибиционизм. Не смогу.

Филипп с трудом кивнул:

– Согласен, я до сих пор стесняюсь. Не могу окружающим признаться. Кажется, что будут пальцем на меня показывать, и смеяться. Слушай, ну ты дальше собираешься читать? Мне так понравилось! Давай ещё, там немного осталось, больше ещё не написал.

Актриса оживлённо закивала, – Конечно, сейчас, – немного прокашлялась, и принялась читать дальше:

«…Утром в калитку громко постучали. Открыв её, Аристарх увидел маленького мальчика. Босиком, в рубахе из груботканого холста, и коротких, из такой же ткани штанах, подвязанных бечевой. В руке у пришедший держал толстую, суковатую палку. Ею и стучал по воротине.

Хозяин нахмурил брови, строго спросил:

– Чего тут шумишь? Кто такой?

Гость насупился, опустил глаза вниз:

– Отец к тебе отправил, сказал, грамоте будешь учить.

– А палка тебе зачем?

– Да в переулке кобель злючий бегает, вот и взял на случай. А у тебя собаки нету?

Аристарх растворил калитку шире:

– Нету. Проходи.

Прислонив палку к забору, мальчик прошёл во двор, возле крыльца остановился. Взглянул на хозяина:

– Как тебя зовут?

– Будешь звать меня – Аристарх. А обращаться – Учитель. И вот что запомни, повторять не буду – как тебя зовут, я знать не хочу, мал ты ещё имя иметь. Откликаться будешь на Ученика, ну или как крикну. Замечу что воруешь, или напакостишь чего, изобью до беспамятства, и за ногу отволоку к отцу. Всё понятно?

Ученик, глядя исподлобья, тихо ответил:

– Понял. Ну, учить будешь?

Учитель легонько ударил мальчика по затылку:

– Спрашиваю тут я! А ты делаешь, что велю. Вопросы будешь задавать, когда разрешу. Это понятно?

– Понятно, – грустным голосом ответил гость, и молча, с вопросом в глазах глянул на учителя. Аристарх пошёл в дом. Через некоторое время вынес небольшой столик, и не говоря ни слова, поставил его перед лавочкой. Затем расстелил на нём большой лист бумаги, и кивком головы приказал мальчику сесть на лавку. После этого достал из кармана жестяную банку, высыпал из неё несколько сухих пятилистников, и объяснил предстоящую работу:

– Слушай внимательно – очень аккуратно разминай пальцами эту сушёнку, но – очень осторожно! Внутри найдёшь маленькую семечку, она кругленькая и мягкая. Цветом – чёрная. Повторю ещё раз – шелуши осторожно! Если раздавишь, уши вырву вместе с корнем! Пробуй, я посмотрю.

Мальчик взял засушенный цветок двумя пальцами, и потихоньку начал растирать. Ломкая труха пыльцой ссыпалась вниз. Почувствовав между пальцами оставшийся маленький шарик, положил его на бумагу. Посмотрел