Он был тяжело ранен во время давнего набега. Бирте, целительнице Гетланда до самой ее смерти, все-таки удалось спасти его ногу, но не вернуть ей силу. Теперь Ульв ходил с палкой, и нога была жесткой, как деревяшка.

Ульв был другом Леифа всю его жизнь. Он был сыном бывшего ярла, Эйка, которого сверг Леиф, но поклялся ему в верности без колебаний, даже после того, как Леиф убил его старших братьев и изгнал его мачех и младших братьев и сестер.

В мире было мало людей, которых Ольга ненавидела, но Эйк был одним из них. Даже спустя годы после его смерти она презирала его. Он был бессердечным, мерзким человеком, который отнял у нее многое — почти все. Он забрал всех, кого она любила.

Но Ульв, его третий сын, был надежным другом. В течение многих лет, с тех пор как Астрид отправилась в Меркурию и не вернулась, он был правой рукой Леифа. Не имея возможности совершать набеги, он взял на себя руководство Гетландом в отсутствие ярла и служил верой и правдой.

Ольга тоже вносила свою лепту. Формально именно она была главной во время отсутствия Леифа, но были вещи, которые, по крайней мере, в первые дни, она знать просто не могла. Ульв помог ей. За эти годы у них сложились прочные отношения, они доверяли друг другу. Ульв занимался практическими вопросами, а Ольга — личными. Даже узнав обычаи этого мира, даже после того, как этот мир стал ее собственным, она предпочитала работать с Леифом, а когда он уплывал — с Ульвом.

Ульв стоял рядом с ней, когда корабли наконец исчезли за горизонтом, который, как ей казалось, был погружен во мрак. Он не произнес ни слова, а Ольга все еще не двигалась.

— Ольга? Вернешься в большой зал?

В зале должен был состояться пир. Оленя, которого принесли в жертву перед тем, как налетчики поднялись на борт, приготовят и съедят, а горожане будут пить за здоровье ушедших в поход и просить богов о помощи.

Ольга устала от пиршеств. В последнее время она всегда была уставшей. Ей было грустно всякий раз, когда ее муж и сын покидали дом, но то, что она чувствовала сегодня, было чем-то большим.

Ее охватило дурное предчувствие. Что-то плохое маячило на этом темном горизонте. Она мысленно перенеслась к утру, когда налетчики готовились к отплытию. Возможно, это Магни и Сольвейг и их сердитые взгляды омрачили настроение. Сольвейг спряталась на корме, вдали от своих родителей и от Магни. Бренна и Вали бросали обеспокоенные взгляды на свою дочь.

Возможно, дело было только в этом.

Ольга встряхнулась, пытаясь прогнать дурное предчувствие.

— Да. — Она заставила себя улыбнуться. — Идем. Пора воздать дать уважения нашим людям.

— оОо~

С самого начала Ольга поняла, что если она считает дни или изучает горизонт, если проводит слишком времени в ожидании возвращения Леифа и Магни, то дни тянутся бесконечно, и ее беспокойство только растет. Никакое разглядывание моря не могло ускорить возвращения мужа и сына, но довести ее саму до безумия — запросто. Поэтому она позволила себе погрустить в день их отъезда — и все.

После этого каждый день был обычным днем. И пусть на этот раз ее мучило дурное предчувствие, Ольга отбросила беспокойство в сторону.

В эти дни ее жизнь была занята работой, которую она делала уже много лет. У Гетланда уже был целитель, когда она вышла замуж за Леифа, была и повитуха, поэтому Ольга переключила свое внимание на другие дела. Но потом Бирте и ее ученица умерли от болезни, и в Гетланде не оказалось никого, кто мог бы занять их место, кроме Ольги. Ее руки отвыкли от целительских обязанностей, а знаний стало меньше, но после небольшой практики все вернулось.

Поскольку подходящего ученика еще не нашлось, Ольга пока занимала место целителя. Она была рада напряженной работе, хоти и беспокоилась о том, что болезнь, убившая Бирте и ее ученицу, может вернуться. Давным-давно саму Ольгу чуть не убила чума. Ее — и Магни, который рос внутри. Целительница, которая боялась заражения, должна была найти себе замену так быстро, как только могла.

Через неделю после отплытия налетчиков Ольга отправилась в ближайшую деревню, чтобы заняться сломанной рукой храброй маленькой девочки. Позже, когда она возвращалась в город на крепкой кобылке, которую подарил ей Леиф, с Сигрид, стражницей зала, она заметила двух мальчишек, бегущих навстречу что есть силы.

Города еще даже не было видно, а мальчики раскраснелись и запыхались. Ольга почувствовала, как в груди нарастает тревога. Если за ней послали, то, скорее всего, потому, что что-то случилось.

— В чем дело, Ларс? — Она перегнулась через луку седла. — Сделай глубокий вдох, чтобы голос вернулся.

Старший из мальчиков сделал, как ему сказали.

— Корабль! Торговое судно! Ульв говорит, что ты должна быть там!

Торговое судно! Ее брат!

Ольга пустила свою кобылу в галоп и помчалась вперед.

— Ольга! — окликнула ее сзади Сигрид, но вдогонку не бросилась. Все равно не смогла бы догнать.

— оОо~

— Мне жаль, что я снова не застал твоего мужа, — сказал Михкель, прислоняясь спиной к столу.

Зал был в их полном распоряжении; весь город, казалось, собрался в гавани, разглядывая товары, которые привез корабль, и те, что привезли на пирс фермеры и ремесленники, не желающие упускать выгодную возможность поторговать.

Для Леифа и Михкеля не было ничего необычного в том, что они скучали друг по другу. Налетчики отплывали летом, а торговцы забирались так далеко на север только в самые теплые недели года. В последнее время ее муж часто отсутствовал, когда в город прибывал ее брат.

Конечно, летом в Гетланде останавливались и другие торговцы, но Михкель был самым частым гостем. Он пришвартовывал здесь свой корабль примерно раз в два года, иногда чуть чаще. А в течение первых семи лет, сразу после того, как они с Ольгой воссоединились после долгой разлуки, его корабль и вовсе приходил каждый год.

Ольга была счастлива тем, что есть. Михкель был всем, что осталось от ее семьи, он был ей дорог. Давным-давно, еще юношей, он отправился на поиски приключений и удачи, и нашел и то, и другое. А потом нашел и Ольгу.

— Леиф огорчится, что не встретился с тобой. И Магни тоже. Ты просто заворожил его своими историями о чужих землях.

— Как ваш мальчик?

— Уже не мальчик. Ему девятнадцать лет, и он такой же воин, как и его отец. Взрослый мужчина, преследующий