берега, мы почему-то время от времени оглядывались и шли молча. Рыбачить под Лаишевом мы больше и не помышляли.

Придя на квартиру, мы рассказали хозяевам о неожиданном улове. А они поведали нам с грустью о том, что в том месте, где мы рыбачили, было старое лаишевское кладбище, но оно целиком ушло под воду, когда создавалось Куйбышевское водохранилище при строительстве Жигулевской ГЭС. Кладбище жители не успели перенести. Новое же подняли высоко в гору в надежде, что камская вода никогда больше не доберется до него.

Безмерное пространство воды, разлившееся по лугам и весям возле Лаишева, несмотря ни на что, нас постоянно манило к себе. Однажды в начале зимы мы вышли с женой на прочный лед с желанием побродить по нему. Кому-то первому пришла в голову мысль перебраться на противоположный берег, который только изредка просматривается со стороны Лаишева даже в самые ясные дни. Мы дружно пошагали. Когда прошли километров пять и почувствовали, что ноги уже устают, заметили, что до конечного пункта так же далеко, как и прежде. Мы вернулись назад и правильно сделали. Хозяева квартиры нам объяснили потом, что противоположный берег Камы напротив Лаишева находится на расстоянии 50 км! Мы, выходит, одолели только десятую часть пути. Вот сколь широким может быть рукотворное море на нашей Каме! Научиться бы использовать его в каком-нибудь стоящем деле с отдачей и на пользу людям.

Навязчивая новогодняя традиция

Неудержимо приближается Новый 2010 год, и как-то за чаем мы с Петровичем разговорились о возможных способах его встречи. Стали перебирать в памяти все, что уже было на этот счет. Не удержались от того, чтобы не вспомнить Эльдара Рязанова, который отправил героев комедии «С легким паром…» накануне Нового года мыться в баню.

Дружный, неудержимый хохот возникал у нас сразу, когда мы воспроизводили картину в самолете, где Э.Рязанов сидел по соседству с главным героем картины – Мягковым, который летел без чувств и не по адресу и прижимал рукой березовый веник, зачем-то прихватив его из бани.

Я рассказал Петровичу о том, как мы с зятем «удачно» охотились на зайцев накануне Нового 1964 года, и о том, как встречала 1979 год часть наших сотрудников. У них тоже была оригинальная традиция – наряжать елку прямо в лесу и всю ночь веселиться около нее, согревая себя песнями, танцами и, конечно, спиртным. В тот год накануне Нового года ударили крепчайшие, под 50 градусов, морозы. Однако группа любителей острых ощущений не отказалась от навязчивой традиции и ушла в лес с ночевкой в лютую стужу. Эти ребята почему-то не очень охотно делились с нами потом впечатлениями о встрече праздника в объятиях настоящего Деда Мороза. Однако время от времени, когда речь заходила об этом, из их уст вырывалась одна и та же фраза: «Спасибо Господу Богу, что мы тогда уцелели». Сильные обморожения были, конечно, не в счет.

Выслушав меня, Петрович как-то оживился, его лицо сказочно засветилось в явном предчувствии того, что он готов рассказать еще одну занимательную историю о подобных традициях. И он действительно рассказал невыдуманную историю. Вот она.

– У Ивана, моего приятеля по работе, тоже была традиция – завершать уходящий год на рыбалке. Рыбаком он был страстным и неугомонным. Свою неизбывную страсть он реализовывал, несмотря на обстоятельства и любую погоду. И вот он пригласил меня 31 декабря 1988 года на подледный лов.

Мы неспешно собрались, трамваем доехали до Красного Ключа, по прямой тропинке перешли ледяную Каму и пошли по лугам в сторону Танайки. По пути мы благополучно пересекли Кривушу, за которой были большие озера, в которых водились щуки, окуни, лини и сорожки. Там мы бывали не раз. Много рыбы не налавливали, однако сам процесс, да и некоторый результат рыбацкую страсть поддерживали.

На этот раз клевало совсем плохо. К концу дня у нас набралось всего лишь по нескольку окуньков да сорожек – всего не более чем на одну ушицу. Иван предложил двигаться в сторону дома, а по пути посидеть еще на Кривуше, где однажды он наловил на блесенку хорошеньких окуней.

Я без особого вдохновения встретил его предложение и остался на озере. Иван же пошел на Кривушу. Мы договорились, что он, если окуни клевать не будут, не станет меня ждать, а тихонько пойдет домой.

Завершив рыбалку, я тоже зашагал по тропинке к дому. На Кривуше было пустынно. Ивана нигде не было видно. Я заметил в двух местах отверстия во льду, пробуренные Иваном. Там он присаживался и, видимо, пытался соблазнять окуней блесной. Там же я заметил, что вода в Кривуше днем поднялась, и у береговых закрайков льда на снег вышла вода в довольно большом количестве. Нашу тропинку вода перегораживала, однако она стояла не вдоль всего берега. Там, где снег был повыше, воды на поверхности не было.

На снегу были заметны следы Ивана, где он обходил водный разлив с левой стороны от тропинки. Там обход был короче, но мне показался сильно крутым берег, где выходил на луга Иван с Кривуши. По этой причине я свернул от тропинки вправо. Там я благополучно миновал водное препятствие и хорошим шагом и с приподнятым настроением шел домой, предвкушая новогоднее застолье.

Когда пробило 10 часов вечера, мы уселись за стол проводить по традиции старый год. В это же время зазвонил телефон. Женский голос спросил, вернулся ли Геннадий Петрович с рыбалки. Моя жена ответила, что – давненько и сидит за праздничным столом. Звонила Ульяна, жена Ивана. Она сказала, что Иван с рыбалки все еще не пришел.

Мы жили тогда в пределах одного квартала. Вскоре Ульяна, запыхавшаяся, прибежала к нам. От приглашения сесть за стол она отказалась, а меня подробно расспросила, где и как мы рыбачили и когда пошли домой. Я рассказал ей все в подробностях и посоветовал позвонить другим приятелям Ивана – Петру, Семену и Владимиру.

Ульяна ушла от нас в тревожной задумчивости. С Иваном они прожили вместе 20 лет. Ничего подобного раньше с ним не случалось. Возвратившись домой, она обзвонила всех приятелей мужа, но никто из них его в тот день не видел. Тревога еще больше стала закрадываться в душу женщине. Она стала перебирать в памяти подробности жизни с Иваном. Остановилась почему-то на одной из них. Однажды она две недели лежала в больнице с аппендицитом. Когда выписалась домой, подружки ей нашептали о том, что Ивана видели вместе с моложавой вдовой Соней. Ульяна эту