– Я начинаю думать, что зря согласилась, – выдала Клесана. – Низшие всегда переоценивают свои возможности, а потом молят меня сделать за них работу.

Черная сила наполняет мое тело. К ногам падают украшения, что возникли из ниоткуда. Со звоном сыплются части доспеха, будто это гора алюминиевой посуды, все в одну кучу, друг на друга. Очередная ирония в исполнении богини.

– Двадцать суток, – раздается в мозгу голос Клесаны.

Мир меняется со скоростью моргающего века. Как и состояние мое. Ибо чувствую себя превосходно. Глаза распахнула на свою длинную тень, разлитую по траве.

Стою я на поле, рассвет встречает меня. Мгновение, и понимаю, что на том самом месте, где и оставила мир с болью на сердце и отчаянием, улетев с фрейлиной. В этом нет сомнений! Это место, это поле… Все бы хорошо, вот только изменилось что – то. Нет следов битвы, я уж о трупах молчу, даже трава не испачкана и не помята, деревня виднеется точно не только что возведенная, повозка вдалеке катится по дороге, которую не могли так быстро протоптать!

Очередное дуновение ветерка, и понимаю я, что на мне нет одежды. Лишь вуаль, накинутая плащом. И как назло, на горизонте показался всадник, за ним еще с десяток. Разъезд местного лорда, не иначе. У ног моих побрякушки нажитые непосильным трудом. А вокруг доспехи разбросаны и даже костюм мой изолирующий ауру скомканный лежит. Конники тем временем уже гонят в мою сторону галопом.

Дернулась за трико, да поздно! Мужчины близко, а я обнажена! Прикрываюсь, руками. Господи, какой позор! Инстинкты сей порыв поддержали. Пока я не увидела ножны на поясах и арбалеты, торчащие из – за спины. Надо было брать браслет! Утешаю себя, что вполне себе приличные всадники в мундирах. Легкие конники, мобильный разъезд лорда. И оружие у них должно быть, так положено.

Меня окружают двенадцать всадников в серых мундирах, клепанных а – ля гусары. Побритые, вымытые морды недоумевают, некоторые смотрят с интересом. Самый первый прискакавший, судя по всему главный, вообще хмурится! Его вещи разбросанные вокруг смутили.

Никто не решается заговорить со мной. И я молчу, смущаюсь!!

– Не похожа на крестьянку, – шепчет один из всадников главному, вероятно считая, что я не слышу.

– А может ведьма с проклятого Балейска? – Раздается едва слышное позади. – Воина убила и съела, останки его не успела схоронить.

Оборачиваюсь к сказавшему с диким возмущением переспрашиваю:

– Какого – какого Балейска?!

– Не здешняя что ли?

– Или из беспамятных? – Перешептываются дальше.

– Леди, вы ведь леди? – Произносит главный, отвлекая на себя.

– Она самая. А вы ведь рыцари? Хотя бы вы, сэр являетесь благородным рыцарем? – Наседаю на лидера, пользуясь ораторским и не очень ораторским искусством.

– Все рыцари, – забурчали с обидой. – Не рыцари оружия носить не достойны.

– Баронет Бенедикт Валерийский, – представился главный. – На службе при дворе его величества. А вы?!

– Маркиза Валерия Ба… Байкальская, – выдала почти на автомате. Но успела исправиться. Чувствую, Балейск у них вызывает негодование. Вот только отчего так?!

– Валерия, – усмехнулся один из рыцарей, другие подхватили. – Сколько вас тут развелось.

– Все равно на ведьму смахивает…

– Тихо! – Рявкнул Бенедикт. – Леди, не примите за обиду иронию нашу, имя слишком распространенное. Однако же о вашей земле не знаем. Далековато вы забрались. Да и титул великоват при вашем – то гардеробе и эскорте.

С этими словами спрыгнул с коня, китель свой снял и на плечи мне накинул. Прослезилась даже. О своих вспомнила.

– Леди? – Насторожился. – Простите нас. Почему вы плачете?

– Здесь была битва, но… будто и не было, – отвечаю и чувствую их негодование.

– М–да! Вы явно из Заморья, леди Валерия, – взвинтился Бенедикт. Другие тоже возмущаться стали и охать, как бабки базарные.

– Мой дед погиб на той великой войне, жаль до генеральной битвы не дошел, – произнес горделиво один из всадников.

– А мой пал на этом поле, – заявил другой.

– Мы почетный караул Поля героев королевства Валери, – произнес баронет с гордостью. – Если вы и этого не знаете, леди. Значит, попали сюда магическим способом. По сей версии вынужден доставить вас во дворец к лорду на допрос.

Уже не слушаю. В шоке. И как мне теперь отыскать Пальмиру, на которую возлагаю все надежды по поимке демона, если прошло уже столько времени, что новое королевство появилось на месте Ирна, а мой Балейск кто – то там проклял!!

Запрыгиваю на коня сама, нечего меня за голую задницу трогать. Ахают мужчины от такой прыти. Вуаль в три слоя на бедрах скатала, кое – как еще от срама спасает. Мундир мне только грудь прикрыл. Про побрякушки забыла, их рыцари стали подбирать с завидным интересом.

– Это мои вещи, – возмутилась, опомнившись.

– Лорд решит, – произнес Бенедикт властно, принимая от рыцаря массивный меч Огавароса. – Странно, все странно. Двуручный что ли? И кровь на нем застывшая и непонятные насечки и гравюр…

Тем временем другой уже напялил мой шлем для примерки. И влез же.

Двинулись. Все, я в заложниках. Моего мнения не спрашивают, везут к лорду на допрос. Конечно, я могу прикончить их всех. Но от одной мысли, что убью внуков своих соратников горько, до невозможного больно. Деды у них воевали. А значит, два поколения уже миновало. Лет сорок – пятьдесят прошло. Вот же я попала!! Считанные дни во дворце богини обернулись мне десятилетиями тут.

И все же… почему упоминание о Балейске вызывает такое негодование?!

Почетный эскорт везет меня в город, что раньше являлся столицей герцогства Ирн. А ныне королевства Валери. К такому выводу пришла довольно быстро. Рыцари болтают между собой, а я слушаю.

Первое впечатление у мужчин обо мне сменилось вторым, а затем и третьим. Я на грани обвинения к причастности к ведьмам. Слишком развратный вид и вещи странные. А солнце как назло красуется на безоблачном небе. Такое ощущение, что я все на свете упустила. Я в будущем!! За пару часов успела перебеситься.

– Что в Балейске не так? – Настаиваю на своем. Терять – то уже не чего.

– Напускное, – ворчит один из рыцарей. – Ведьма.

– Лорд разберется, – гнусавит Бенедикт, посматривая на меня украдкой. Некоторые рыцари смотрят застенчиво, видимо, хорошо сохранилась за эти пятьдесят лет. Голые ляжки на лошадиных боках смотрятся развратно. В дворце Клесаны насмотрелась и похлеще. Поэтому не особо тревожит ранимая рыцарская психика.

Проскакали вдоль села нового, крестьяне обдают меня злобными взглядами, даже детишки. Были бы помидоры тухлые, уже бы полетели. Сбежалось народа немало, будто коровы доены, поля паханы, грядки полоты и делать больше в этой жизни нечего.