Человек, занимающий в рейтинге прогнозов второе место, мне тоже немного знаком. Это Артур, парень, которого я видел в «Хрустальном дворце». Некоторые, правда, посмеиваются над ним, считая, что он уж слишком увлекся антуражем легенд о Короле Артуре: укрытие свое называет Камелотом, а большая часть его вассалов называет себя именами рыцарей Круглого стола. Выражения, вроде «поехавшие ролевики» в их адрес можно прочитать нередко. Это, впрочем, не отменяет того, что две попытки напасть на этого парня закончились фиаско для нападавших, а по количеству вассалов он обгоняет любого претендента с большим отрывом.

В сети можно даже прочитать своеобразный манифест, выложенный им на своей страничке. Там много букв, но общий смысл такой: давайте жить дружно. Богатства тирнского лорда огромны, и их хватит на всех претендентов, и еще останется. Я обещаю, что буду содержать всех вассалов не хуже, чем известные сейчас лорды содержат своих. Сколько бы их ни было. Нам не за что сражаться: никто из вас или почти никто не хочет убивать только ради удовольствия или ради лишнего осколка.

Звучит разумно и гуманно, вот только он старательно обходит стороной вопрос о том, почему же он тогда не сдастся кому-нибудь, а непременно сам хочет стать тирном. Мне слышится в этом манифесте какое-то легкое лукавство.

Кое-что удается узнать про сам турнир. Правда, только теории: те, кто прошел через него, хранят молчание, да и на Земле их нечасто встретишь. Бытует мнение, что тирнский портал переносит их в какой-то схрон, где первый добравшийся до осколка становится победителем, а прочие исчезают навсегда. Другие считают, что проигравшие в турнире не погибают, а попадают в Тир-На-Ног не то в рабство, не то на какую-то малопочетную работу. Так или иначе, никто их никогда не видел.

Замечено, что чаще всего победителями в турнире становятся те, кто накопил много осколков. Этим и обусловлено то, что многие претенденты стремятся либо убить побольше соперников, либо набрать вассалов, чьими осколками смогут пользоваться, либо пограбить схроны.

Это единственные способы добыть осколок для себя. Купить, выменять или получить в подарок его не получится — о причинах этого пишут как-то невнятно, но похоже на то, что он обретает некую ментальную связь с хозяином. Правда, Фирма умеет эту связь подавлять, и скупает осколки у тех, кто готов продать. Но обычно их не перепродает, а отправляет в Тир-На-Ног. Что она получает взамен — точно неизвестно.

Помимо изучения окружающего мира, я пытаюсь общаться со слезой (так я теперь по примеру Тайры называю свой талисман), и у меня получается все лучше. Иногда до меня даже долетают не образы, а отчетливо произнесенные слова. Складывается впечатление, что вообще слеза умеет разговаривать словами, но обычно не хочет, или ей проще говорить объемными картинками.

Я расспрашиваю ее о событиях прошлого, о которых вычитал в сети, и оказывается, что некоторые она даже видела своими глазами. Если считать, что у нее есть глаза. В сети я вычитал, что подобные ей артефакты некогда ценились, как отличные советники. И сейчас ценятся не меньше. Возможно, Антон и в самом деле пытался купить у меня слезу по дешевке. Что называется, на лоха.

Мне уютно в том коконе из чтива, который окутал меня в эти дни. Он напоминает мне то, как я проводил свои дни в прежние времена — особенно на каникулах, когда свободного времени — океан. Я бы с удовольствием провел так и неделю, и две. Но внешний мир, разумеется, такой роскоши мне не предоставляет.

* * *

На третий день, утром, едва Бес отправляется по своим делам в Фирму, а я располагаюсь с чашкой чая на кухне, решая, чем сегодня заняться, в кармане у меня начинает пиликать мобильник. На экране неизвестный номер. То есть, не совсем неизвестный: где-то я его уже видел, но в памяти телефона он не записан. Я беру трубку.

— Привет, Игорь, — доносится из динамика мужской голос. — Это капитан Коновалов. Помнишь такого?

Надо же, за всем этим калейдоскопом событий я как-то уже позабыл о капитане-психологе, с которым мы познакомились несколько дней назад.

— Здрасьте, — отвечаю я.

— Нам поговорить нужно. Ты сейчас где? Я буду в твоем районе через полчаса, могу подскочить к тебе.

— А о чем поговорить-то?

— Не телефонный разговор, — отрубает он.

Полчаса спустя мы с Коноваловым, одетым в дешевую синюю куртку и какую-то дурацкую шапку, словно снятую с советского лыжника, встречаемся возле резных ворот входа в парк. Помахав мне рукой, капитан делает жест, приглашая идти вместе с ним по почти пустынной в будний день аллее.

— Значит, вот какие дела, — говорит он, вздохнув. — Все-таки, влез ты в это.

— У меня не было выбора, — отвечаю я. — Меня бы убили.

— Выбор всегда есть, — загадочно произносит он.

— Теперь точно нет, — говорю я. — Либо я выиграю этот чертов турнир, либо меня убьют.

— За энтузиазм хвалю, — усмехается капитан. — Но варианты, все равно, возможны разные. Жизнь сложная штука.

— Вы что-то конкретное имеете в виду? — уточняю я.

— Да уж куда конкретнее. Скажу тебе откровенно: у нас сейчас нет ни единого своего человечка среди московских нездешних, так что если бы ты вдруг… в общем, мы могли бы тебе здорово помочь. В том числе, выиграть турнир, или хотя бы завершить его живым и с выигрышем.

— «Мы», это кто? — уточняю я. — Министерство внутренних дел?

— Нет, — лицо капитана вдруг наливается каменной серьезностью. — Нет, никакое не министерство. Я, собственно, по другому ведомству, на самом деле.

— А, понимаю. ФСБ.

— И опять мимо. Ладно, хватит в угадайку играть все равно не угадаешь. Корочки можно носить любые, но сейчас в разговоре с тобой я представляю некую международную организацию. Можешь называть ее Орденом.

У меня глаза лезут на лоб. Вопрос, не из тамплиеров ли капитан Коновалов, я как-то проглатываю: сейчас заметно, что он не шутит. Но вся его внешность с этой военной стрижкой и стеганной курткой настолько не сочетается с таинственным словом «Орден», что мне едва удается удержаться от смеха. Я вспоминаю, как еще при первой встрече увидел у него татуировку на запястье. Черная птица, раскинувшая крылья. Вот оно, значит, что.

— И… что же от меня нужно вашему Ордену?

— Пока ничего. А может быть ничего и не понадобится. Пока мы просто хотим, чтобы среди них был кто-то, к кому мы можем обратиться в случае осложнений.

— Я правильно понимаю, что вы занимаетесь борьбой с нездешними?

— Не совсем. По крайней мере, их уничтожением мы не занимаемся, если