нападения на купе еще кого-нибудь, но с верхней полки на меня упал Нетте. Он был мертв. Нетте свалил меня на пол головой в сторону коридора и ногами в сторону окна.

Тогда я увидел стоящего в дверях третьего человека с маской на лице, в пальто цвета маренго, русских сапогах и с револьвером «парабеллум» в руке. Ничего не сказав и ничего не сделав, он ушел…

Таков сжатый рассказ Иогана Махмасталя.

Свидетели нападения, ехавшие в том же вагоне, – сотрудник газеты «Извeстий» писатель Корнелий Зелинский и председатель правления Льноторга Л.Ф.Печерский – дополнили его.

Печерский вышел из туалета, где умывался, и лицом к лицу столкнулся с бандитами, видимо, только что вскочившими в вагон. Один из них направил на Печерского браунинг.

– Оружие есть? Деньги есть? – крикнул он по-русски и, не ожидая ответа, быстро бросился по коридору, прямо к четвертому купе, занятому нашими дипкурьерами, крикнул второму бандиту: «Вот они!»

После короткой схватки в купе третий замаскированный бандит, видя, что его сообщники ранены, бросился вслед за ними. Зачем? Это было ясно. Он хотел спасти себя и вместе с тем обезопасить организаторов нападения. Раненые бандиты, спотыкаясь, шли по коридору. Выстрелив несколько раз вдоль вагона, третий затем затащил обоих в купе проводника. Сразу же оттуда донеслись два выстрела. Хлопнула дверь. Сделав свое дело, преступник (или преступники) убежал в другой вагон.

Наступила тишина.

Начали приоткрываться двери других купе, из них выглядывали перепуганные пассажиры. Проводники куда-то исчезли.

Итальянский дипкурьер, оказавшийся более смелым, чем другие его коллеги, и Зелинский извлекли из-под трупа Нетте Махмасталя и посадили его на диван. Тот не выпускал револьвера из рук.

Можно только удивляться мужеству и воле этого человека. Получив пулю в правую руку, Иоган Махмасталь продолжает стрелять с левой. Тяжело раненный в живот, он посылает в бандитов пулю за пулей, продолжая защищать диппочту. Даже после того, как подстреленные бандиты покинули купе и ушли навстречу своей смерти, Махмасталь, истекая кровью, продолжает стоять на своем боевом посту.

О нападении на дипкурьеров заговорила вся мировая печать.

Через день тело героически погибшего Нетте отправляли в Москву для похорон. Задрапированный красной материей гроб был установлен в здании полпредства СССР. Тысячи людей пришли к зданию на тихой улице Антониасела проститься с Нетте. Во время траурной процессии можно было увидеть и друзей, и врагов. Безмолвно шли старые рабочие рижских предприятий. Тревожными, злобными взглядами провожали гроб рижские буржуа, владельцы ресторанов и баров, модных магазинов и кинотеатров. В толпе шныряли шпики, записывавшие тех, кто участвовал в процессии. Цепью стояли айзсарги (полувоенная, полуфашистская организация латышской буржуазии и кулаков)…

Рабочие Риги проводили в последний путь своего брата по классу.

В приказе НКИД от 8 февраля 1926 года говорилось:

«Коллегия Народного комиссариата по иностранным делам, отмечая исключительное сознание своего революционного долга и героическое поведение товарищей Нетте и Махмасталя, постановила возбудить перед Президиумом Центрального Исполнительного Комитета СССР ходатайство о награждении товарищей Нетте и Махмасталя орденами Красного Знамени…

Коллегия выражает твердую уверенность, что героизм и высшее сознание революционного долга, проявленные на служебном посту товарищами Нетте и Махмасталем, будут всегда примером для всех работников Народного комиссариата по иностранным делам».

Убийцы по найму и их покровители

Произошло редкое в практике международных отношений преступление (а именно таковым и явилось нападение на советских дипкурьеров) – преступление, носившее явно политический характер, но это осталось как бы «не замеченным» латвийским буржуазным правительством.

В своем донесении в НКИД поверенный в делах сообщал, что за все время его пребывания на вокзале он не видел никого из представителей министерства иностранных дел или других правительственных органов Латвии, в том числе и прокуратуры[46]. Лишь спустя несколько часов в советское полпредство явился генеральный секретарь министерства, чтобы выразить «соболезнование и сожаление» своего правительства по поводу случившегося.

С.И.Боркусевич напомнил представителю министерства, что это не первый случай, о котором сожалеет латвийское правительство. И ранее были факты провокационных антисоветских выступлений: случай со срывом государственного флага с автомашины полпредства, подстрекательская кампания белогвардейской газеты «Слово», которая, несмотря на обещание латвийских властей, до сих пор не закрыта, и другие. Представитель МИДа заверил, что латвийское правительство «примет все меры» по расследованию нападения и наказанию виновных.

Несмотря на эти заверения, со следствием явно не торопились.

В самые важные для расследования первые часы после свершения преступления, когда, идя по горячим следам, можно надежнее всего добиться успеха, полиция дает возможность всем, а следовательно и преступникам, свободно покинуть поезд. Уходили проводники, уходили свидетели, уходили убийцы…

Подозрительным было поведение младшего проводника вагона Бризе. Об этом говорил в своих показаниях Махмасталь, об этом же говорил и Зелинский. Но вместо того чтобы немедленно задержать Бризе еще в вагоне, полиция словно забывает о его существовании. И только по настоятельному требованию полпредства Бризе вызывается на допрос. В прокуратуре он дает заведомо ложные показания, отрицая, например, что знал о том, что в вагоне едут советские дипкурьеры. В действительности он еще при отправке поезда из Москвы знал об этом.

(Как позже выяснилось, Нетте обратил внимание на подозрительное любопытство проводника и высказал это Махмасталю.

– Какая-то жульническая морда, – сказал Нетте. – Не нравится он мне. По-моему, непрерывно за нами наблюдает…)

Очевидцы нападения, в том числе Печерский и итальянский дипкурьер, утверждали, что нападавших было не менее чем трое. Это – только непосредственных исполнителей. Двое были убиты. Можно предположить, что третий бандит ехал до Риги в том же поезде. Разумеется, нужно было прежде всего попытаться его найти или хотя бы опросить о нем проводников других вагонов. Но полиция не делает этого.

Об очень важном факте рассказал Печерский. Встретившись нос с носом с бандитами, он сразу же бросился в соседний вагон и, увидев там среди пассажиров нескольких полицейских, заявил им о нападении. Один полицейский, выхватив револьвер, хотел бежать на помощь. Но другой, видимо старший, остановил его, буркнув: «А ну их, пусть грабят». И все остались сидеть на месте. Нужно и можно было найти этих полицейских, но и этого сделано не было. Вместо этого полиция задержала и отправила для допроса в полицию советского гражданина – корреспондента «Известий» Зелинского.

Долго не могли опознать убитых бандитов. Их трупы были перевезены в морг и выставлены для опознания. За опознание обещали даже награду. Через некоторое время их опознал вокзальный носильщик Козлов, который, оказывается, переносил их трупы из вагона в автомобиль, но тогда «не узнал».

Оказывается, он прекрасно знал обоих.

Преступниками оказались братья Антон и Бронислав Габриловичи, поляки по