– Что, страшно? – спросил Баранов у башкира, видимо, заметив его колебания.

– Не страшно, – пожал плечами тот. – Просто в людей стрелять стремно.

– Удивительное дело… – Леха усмехнулся, но продолжать разговор не стал.

– Оно всегда стремно, – вдруг вставил лейтенант. – Знаешь, даже сейчас, когда ментов нет, а время по сути военное, все равно других людей убивать стремно. А если ты человека замочил и не чувствуешь ничего, то все. Свихнулся. Или скурвился. И тебе лучше самому к башке ствол приставить и спуск утопить.

Машина ехала быстро, но мысли в голове сменяли друг друга с еще большей скоростью. Азат попытался выкинуть их прочь, сосредоточиться на том, чтобы проверить снарягу, но все, как назло, было в порядке. Даже кобуру с пистолетом – оружием последнего шанса – надеть не забыл, хотя раньше это регулярно вылетало у него из головы.

Они выехали на широкую дорогу, миновали пару больших бетонных указателей, на которых на двух языках было написано название города. Водитель резко вывернул руль, пустив машину в занос, и вывел ее на М-7, которая приятно удивила качеством покрытия.

– Слышь, не дрова везешь! – возмутился Баранов, который от резкого поворота чуть не приложился головой о стекло. – Аккуратнее будь!

Водила ответил что-то нецензурное и погнал машину дальше по трассе. Через минуту они уже выбрались на мост. Азат выглянул в окно посмотреть на реку, но увидел только заросшее рогозом, осокой, камышом и кривыми деревцами болото.

Машин на дороге практически не было: то ли ее перекрыли после Войны, то ли ездить оказалось некому. Хотя в тот проклятый июльский день трасса наверняка забилась. Видели ли стоявшие в пробке вспышку? А грибовидное облако, поднимающееся над местом, которое когда-то было челнинской промзоной?

Вряд ли. Здесь километров сорок, если напрямую, и кривизна земли мешала бы увидеть следы взрыва. Значит, о том, что произошло, им могли сообщить только по радио.

Что делали эти люди, когда осознали бессмысленность всех запланированных маршрутов? Что не могут ни вернуться назад, ни закончить путь, добравшись до цели. Ведь ни пункта отправления, ни пункта назначения больше не существовало.

Хотя то, что на дороге не было вообще ни одной машины, башкиру показалось странным. Неужели никто не оставлял их прямо тут и не уходил в лес, свихнувшись от тяжести потери? Не покидал транспорт, чтобы прыгнуть с моста? Не выворачивал руль, чтобы выехать на встречную полосу в попытке покончить жизнь самоубийством?

Азат слишком хорошо помнил, что происходило возле их «Домостроителей», когда толпа стояла в очереди на спуск вниз. И если бы не военные под командованием Полковника, гермодвери бы не закрылись. А тогда не спасся бы никто.

– В сторону Уфы едем? – спросил у башкира лейтенант, кивнув на проржавевший дорожный указатель.

– В Дружбу, – ответил вместо него водитель и вновь вывернул руль.

Азат успел схватиться за поручень в последний момент, иначе влетел бы башкой в борт. На этот раз возмущались уже все, но водитель только заржал. Башкир даже подумал, что он под чем-то, но решил, что вряд ли националисты одобрили бы употребление наркотиков. Да и риск угробить всю группу, даже не добравшись до поля боя, был слишком велик.

Лес, росший вдоль дороги, слегка расступился, и Азат увидел факелы, чадившие в небо, и знакомые силуэты приводов глубинных насосов. Те самые нефтяные качалки, на которые он успел насмотреться во время работы в «Татнефти».

А потом ему стало ясно, куда с трассы делись все машины. Стена форта была построена из разграбленных и заржавевших автомобильных кузовов, сваренных между собой и густо обвитых колючей проволокой. В качестве материала для ограды, похоже, использовали все, что смогли найти в окрестностях. «Ниссаны», «Тойоты» и «Мицубиси» соседствовали с боевой классикой – «двойками», «восьмерками», «тройками» и «девятками».

Вышка, построенная из толстенных бревен, сейчас горела, добавляя свою долю дыма в смог, создаваемый нефтяными факелами. Похоже, что раньше на ней был пулемет, но нападавшие не пожалели заряда из чего-то вроде «Шмеля».

Это было вполне логично: даже что-нибудь нетяжелое вроде РПК прошивало бы кузова машин насквозь. А именно за своим транспортом и укрывались бандиты, плотной стеной огня не давая «крепостным» поднять головы. И постепенно подбирались все ближе к воротам, готовясь ворваться за стену.

Водитель вновь вывернул руль, к удивлению Азата вправо, так, чтобы подставить под возможный огонь себя, а не покидающих салон машины бойцов. Правда, сам тут же нырнул вниз, открыл дверь и выбрался из кабины еще до того, как первый из «булатовцев» – Ершов – спрыгнул на землю.

Башкир почувствовал, как у него внутри все сжимается, а руки начинают трястись. Он посмотрел на свои ладони, лежавшие на цевье и рукояти автомата, и понял, что вцепился пластик с такой силой, что костяшки пальцев побледнели.

Выбравшись из салона, он рванул в сторону и сел на колено у задней части борта. «Газель» была единственным укрытием для бойцов «Булата», и слишком небольшим, чтобы все они могли не только уместиться за ней, но и вести огонь.

Их заметили. Кто-то из нападавших обернулся, вскинул автомат, целясь в прибывшее к защитникам подкрепление. Башкир поймал фигуру бандита в прицел, но выстрелить не успел: его опередил Ершов, который уже палил по отморозкам короткими очередями.

Азат перевел прицел на ближайшего из противников и утопил спуск. Автомат больно лягнулся в плечо, а на синей джинсовке врага распустились кровавые цветы. Парень завалился на землю, успев высадить остатки патронов куда-то в небо, и падал красиво, будто в замедленной съемке.

Остальные не отставали: нефтяники после того, как прибыло подкрепление, тоже воспряли духом. Стрельба со стороны форта стала интенсивнее, бандиты умирали один за другим, моментально трансформировавшись из опасных охотников в жертв. Бой превратился в избиение.

Башкир почувствовал, как дрожь в руках исчезла. Запах сгоревшего пороха бил в нос, сердце снова бешено заколотилось, но уже не от страха, а от охотничьего азарта.

Он прицелился в следующего из бандитов, засевшего у переднего колеса модифицированных под багги «Жигулей». Выстрелил, свалив парня на землю, но не убил – тот еще продолжал дергаться. Выпустил очередь подлиннее, патронов на пять, колесо «жиги» лопнуло, машина просела, скрывая тело врага от Азата, но тот был уже полностью уверен, что цель поражена.

Все чаще со стороны нападавших слышались панические выкрики. Самая крепкая из машин – модифицированный под броневик «Урал» – внезапно зачадила черным солярным дымом из выхлопной трубы и тронулась. Пятеро оставшихся на ногах ублюдков, не обращая внимания не стрельбу, рванули к дверцам кунга.

Азат выпустил остатки магазина в пару длинных очередей, уже не обращая внимая на расход патронов. Он достал только одного, отдача подбросила ствол слишком высоко и остальные пули прошли мимо. Еще двоих срезали его товарищи, но пара бандитов все же успела запрыгнуть в грузовик, водитель которого резко ударил по газам и погнал машину прямо по полю в сторону леса.