Нет. Остаются склады, но не пятый, который слишком близко к берегу. Первый. Он давным-давно заброшен и пуст. Людям там делать нечего. Стоит наособицу. До третьего от него шагов двести… и пламя не докатится, не должно, во всяком случае. С другой стороны склад примыкает к ограде, но за оградой нет домов. Потому, конечно, рвануть бомба рванет, но не так, как хотелось бы Гренту.

…он разозлится.

Плевать.

Под землей не достанет, а родители… мамаша поймет, почему нужно уходить. И денег им Таннис даст довольно… и все как-нибудь, да образуется.

Таннис, развернувшись, шагнула в темноту. Она почти бежала, чувствуя, как уходят отведенные ею же самой минуты. И тиканье часов, казалось, пробивалось сквозь стенки коробки, поторапливая.

Склад. Стена. Серый кирпич, разъеденный водой и морозами. Вот и дыра, в которую протиснуться можно, но боком. И Таннис лезет, втаскивает проклятую коробку… с шоколадом… с чертовым шоколадом, который того и гляди рванет в руках.

Нет уж. Все у Таннис получится.

Сбросить бомбу.

Убраться с пристаней. Отсидеться и выйти, когда буря утихнет. Купить квартирку, и кошек фарфоровых для каминной полки… и набор для вышивания, чтобы стать как благородная дама… будет сидеть вечерками у камина, любоваться на кошек и вышивать.

Именно так!

Таннис огляделась. Глаза ее привыкли к темноте быстро, да и света сквозь проломы в крыше проникало достаточно. Сам склад этот был хорошо знаком. Переступить через старую доску с опасно торчащим гвоздем. Минуть груду щебня… и к яме. Откуда та появилась, Таннис не знала, но яма была глубокой, почти как колодец, а постоянные дожди доверху наполнили ее водой. И коробка ушла в нее с тихим всплеском.

…вдруг да вода огонь пригасит?

Вот и все… можно уходить.

Она добралась до дыры и на свою голову обернулась.

У ямы, на корточках, сидел человек в белом костюме. В руках он держал багор, которым явно намеревался в яме пошарить. И сердце Таннис упало в пятки.

Придурок.

– Стой! – крикнула она раньше, чем успела сообразить, что делает.

Он поднялся…

– Уходи. – Таннис поставила ногу на шатающийся камень. – Уходи отсюда, и быстро, пока…

– Пока что?

Пока не рвануло… сколько осталось на бронзовом циферблате? Пять минут? Десять?

А незнакомец, отбросив багор, теперь разглядывал Таннис. Нет, многого не увидит, пожалуй, даже ничего не увидит, кроме кепки, куртки и брюк… потом пусть ищет, в Нижнем городе каждый второй так одет.

– Знаете, я был бы очень вам благодарен, если бы вы остались на месте.

Ну уж нет, нашел дуру. И Таннис нырнула в провал.

– Стой, кому сказал!

Она неслась к ограде, не разбирая дороги. И память услужливо вела по лабиринту Старых складов, к очередному лазу, который весьма вовремя предстал перед Таннис.

А преследователь не отставал. И ладно, взрывом его не достанет, а в Нижнем городе Таннис с легкостью от хвоста избавится. Ей уже случалось играть с полицейскими в прятки.

Завернуть влево, уходя от дороги в волглую, сдобренную дождем темноту пустырей. И кинуть петлю следа на мусорных кучах, вонь которых и у ищеек дух перебьет. А дальше куда? Таннис остановилась, чтобы перевести дух. Все-таки сердце колотилось что сумасшедшее. И в боку нехорошо покалывало – отвыкла Таннис так бегать.

– Леди, – неподалеку раздался мягкий вкрадчивый такой голос, который заставил Таннис выругаться, – не стоит бегать. Все равно ведь догоню.

Хрен тебе. И Таннис приняла решение. Нет, пока нельзя домой, а вот в тайник – так вполне… туда ведут такие лабиринты…

Только придется вернуться к складам. И она, мысленно посоветовав преследователю провалиться сквозь землю, побежала. Таннис неслась, уже не пытаясь скрыться среди завалов и редких перекошенных по осени деревьев. И дождь, как назло, прекратился, зато выкатилась круглая белая луна, словно желавшая помочь чужаку. Таннис чувствовала его, идущего по ее следу.

Упорный.

И отставать не собирался.

Вот и ограда… и дорога… черный зев канализационного стока должен был быть где-то рядом. Таннис остановилась, переводя дыхание и оглядываясь. Правильно, левее надо…

У нее почти получилось добраться.

– Стой! – Преследователь вынырнул из темноты и схватил Таннис за руку. А она, полоснув по запястью шилом, прыгнула в спасительную черноту. – Стой, с-сказал!

Кажется, он разозлился… и настолько, что следом полез. Таннис слышала, как громко хлюпнули сточные воды под ногами чужака.

Ну-ну, пусть попробует найти ее в лабиринте улиц подземного города. И прижав ладонь к ребрам, Таннис велела боли успокоиться. Скоро у нее получится перевести дух, надо лишь добраться до первой развилки, а там…

Он не отстал ни на первой, ни на второй.

И прошел мимо арочного зала… он гнал. Таннис бежала, думая лишь о том, чтобы спастись.

У нее почти получилось добраться до Клеркенуэльских камер, когда земля содрогнулась эхом далекого взрыва…

Кейрен из рода Мягкого Олова с детства отличался слабым здоровьем, крайним любопытством и редкостной невезучестью. Это не самое благоприятное для жизни сочетание, однако не помешало ему к двадцати пяти годам получить должность следователя по особым делам. Правда, находились такие, кто усматривал за данным, пожалуй, единственным жизненным успехом Кейрена руку сильного рода, но мнение свое они предпочитали держать при себе. А на слухи Кейрен давно научился не обращать внимания.

За годы работы он не сумел обзавестись друзьями, но и врагов не нажил, что само по себе было удивительно. Люди его сторонились, да и равные по происхождению, точно чувствуя окружающую Кейрена ауру невезучести, не стремились завязывать близкое знакомство. Пожалуй, порой его начинала одолевать хандра, мысли о бренности всего сущего и собственной ничтожности, но приступы длились недолго и заканчивались, как правило, очередным несчастным происшествием, которые случались с завидной регулярностью.

Взять хотя бы сегодняшний вечер…

…его Кейрен планировал провести в гостях у некой дамы, которая наверняка все еще ждет Кейрена.

И будет недовольна.

Нет, Амели, конечно, мила и характером обладает легким, но за испорченный вечер придется извиняться и отнюдь не словами. Кажется, она намекала на гарнитур с топазами, вычурный, но не слишком дорогой. Слава руде первородной, Амели все-таки умеет соотносить свои желания с его возможностями.

Гарнитур и розы.

И конечно, обещание, что подобное больше не повторится. Обещание сдержать не выйдет, и Кейрен понимает это, равно как и сама Амели, но условности будут соблюдены, и ему позволят переступить порог. Усадят в его любимое кресло перед камином, который к появлению Кейрена будет гореть ярко. Он вытянет руки, чувствуя, как медленно, с премерзким покалыванием, отходят пальцы. Амели подаст горячего вина и, присев на колени, будет гладить волосы, щебетать о чем-то своем, не важном.