По пути у меня было время поразмыслить над тем, что задумала Белестрад. Поначалу я решила, что она пытается сбросить хвост или как минимум выясняет, есть ли он. Но если у нее хватило для этого сообразительности, то хватило бы ума и засечь меня в первые полчаса. Так зачем тогда скакать от одного места к другому?

Потом я подумала, что она может проверять источники. Если она занимается фокусами, ей нужна информация. Все эти места отлично подходят для встреч.

Я размышляла над этим, снова спускаясь за ней в метро. Теперь мы поехали в Бруклин и сошли на чрезвычайно знакомой мне станции. Я прошла за ней пару кварталов, свернула направо, налево и снова направо. И когда поняла, куда мы направляемся, у меня мурашки пошли по коже.

Я в последний раз свернула за угол и увидела ее на тротуаре перед парадной дверью, ключи от которой лежали у меня в кармане. Я сунула руку под пальто и нащупала револьвер тридцать восьмого калибра, уютно покоящийся в наплечной кобуре. Мне сразу полегчало.

Нет, обычно я не радуюсь, хватаясь за оружие. Но мисс Пентикост, похоже, опасается этой женщины, а моего босса нелегко испугать. И на нее уже не раз нападали.

Посмотрев на нашу дверь пару минут, Белестрад развернулась и пошла в мою сторону. Я добежала до конца квартала, нырнула за угол и скрючилась за крыльцом какого-то дома, затаив дыхание. Через несколько секунд каблуки моей добычи процокали мимо.

Я снова проследила за ней до метро и доехала до Гринвич-Виллидж. Из-за толкучки на лестнице меня оттеснили от нее, и пару раз я теряла ее из вида, но когда свернула за угол перед ее кварталом, дверь дома двести пятнадцать была закрыта, а внутри горел свет.

Проходя мимо, я посмотрела в окна в надежде заглянуть внутрь. Но увидела только занавески. Продолжив путь, я гадала, что все это значило. Она весь вечер встречалась с информаторами, а потом решила зайти к мисс Пентикост, но струсила? Или это было нечто более зловещее?

Когда я проходила мимо скверика, меня окликнули:

— Огоньку не найдется?

Я повернулась и столкнулась с ней нос к носу. Все шесть футов черного платья и белого меха расположились на скамейке, где я сидела всего два часа назад. Белестрад держала в длинных пальцах незажженную сигарету.

— Кажется, я забыла зажигалку дома, — сказала она.

Пытаясь дышать ровно, я вытащила из кармана зажигалку. Сама я не курю, но полезно иметь зажигалку для подобных случаев.

Я поднесла зажигалку, и она прикурила. Вдохнула дым, и кончик сигареты вспыхнул в темноте, словно глаз. Белестрад закинула ногу на ногу и плотнее запахнулась в меха.

— Холодно сегодня, — произнесла она медовым голосом с острой ноткой — богатый тембр с толикой горечи. — Ноябрь так непостоянен. Так медленно длится переход от осени к зиме. Только решишь, что устроился как нельзя лучше, и тут вдруг порыв ветра пробирает до костей.

Она подняла голову и улыбнулась.

И теперь я все-таки разглядела коварную улыбку, хоть только и в уголках губ. А в больших темных глазах сверкали молнии. Я знала примерно двадцать подходящих ответов, но ни один не слетел с языка. Она нагнулась и скинула туфли.

— А еще кошмарные каблуки. Мужчинам-то не приходится о них беспокоиться. Могу только поаплодировать вашему выбору. Удобные ботинки на шнуровке. Но мне нравится, как каблуки стучат по асфальту. Как будто печатаешь тайный шифр, который могут разгадать лишь посвященные. Вы же меня понимаете, мисс Паркер?

В эту секунду должен был включиться инстинкт «бей или беги», я научилась этому на очередной лекции, куда меня водила мисс Пентикост. Но голос был таким сочным и ритмичным, как чудодейственный эликсир. Мягкий и убаюкивающий.

Она встала и во второй раз за вечер коснулась меня, проходя мимо. Держа туфли в руке, она прошлепала босиком по улице, оставляя за собой полоску сигаретного дыма. Открывая дверь, она задержалась на крыльце, проведя пальцами по надписи на стекле.

И скрылась в доме. Я ждала, когда щелкнет замок, но он не щелкнул. Дверь осталась приоткрытой. Из щели пробивался желтый свет, приглашением разливаясь по улице.

Я поразмыслила над этим. У меня были вопросы, а ответы ждали по ту сторону двери. Я сделала шаг, потом еще один. Я уже стояла у подножия лестницы, когда где-то чуть дальше завизжали тормоза и возмущенно просигналил клаксон.

Музыка города вывела меня из транса. Я решила, что уже достаточно натворила за вечер, и поспешила обратно на Шестую авеню, к витринам и тротуарам с по-прежнему оживленным движением.

Там я поймала такси. По дороге в Бруклин я размышляла над вопросами, которые оставила перед той дверью. Когда она поняла, что за ней следят? Откуда узнала мое имя? Как выяснила, что мы занимаемся этим делом? Кто-то ей нашептал? Что случилось бы, войди я в ту дверь?

Пока я раздумывала, такси проехало мимо ночного клуба, где вечер только начинался. Внутрь забежали четыре девушки, их каблуки отстукивали тайный шифр.

«Вы же меня понимаете, мисс Паркер?»

И тут меня осенило. События этого вечера обрушились на меня, как волна на Рокуэй-Бич. Я пробормотала несколько отборных ругательств. Таксист нервно покосился на меня.

Театр, книжные магазины, бары. В некоторых я была завсегдатаем, в другие заглядывала лишь время от времени. Но я в них бывала. С некоторыми меня было трудно связать, в особенности с ночным клубом. Но ей удалось.

Этот вечер — карта моей жизни в Нью-Йорке. А тот последний жест с приоткрытой дверью? Это послание: «Я тебя знаю. А если хочешь познакомиться со мной, достаточно постучать».

Весь этот вечер — одно большое цирковое представление. И гвоздем программы была я.

— Мертвые играют ключевую роль в культуре любого цивилизованного народа, от племен Амазонии до аравийских пустынь и, конечно же, здесь, в Нью-Йорке. Мы почитаем покойников. Разговариваем с ними. Просим указать путь. Они присутствуют в каждом действии живых, осознанно или нет. Мертвецы во многих смыслах направляют нашу жизнь.

Я подавила зевок.

Не потому, что женщина, стоявшая перед нами в университетской аудитории, говорила скучно. Просто я слишком много часов пролежала без сна, мысленно проигрывая каждый шаг Белестрад, каждое ее слово.

Я должна была разгадать ее игру раньше. А я позволила ей водить себя за веревочку как циркового пони. Прощупывать меня.

Хуже того, она знала обо мне то, что я предпочитала не афишировать. В том ночном клубе я бывала всего пару раз, и больше полугода назад. Но если пойдет молва, что я провожу время в подобных заведениях и с кем его провожу, не знаю, до кого еще могут дойти эти слухи.

Мы с мисс Пентикост нажили врагов. И некоторые из них носят полицейские значки. Есть куча законов, которыми можно воспользоваться, если копы захотят до нас докопаться.