— Давайте начнем сначала, — предложила мисс Пентикост. — Почему вы пришли вместе с мисс Белестрад?

— Ну, я и сама этого не ожидала, — ответила доктор Уотерхаус. — Она пригласила меня довольно давно, но я отказалась. Я не любительница подобных мероприятий. Это как сборище на факультете. Я всегда чувствовала себя там неловко и не в своей тарелке, к тому же я начинаю разглагольствовать о неписаной кастовой системе в современной Америке и почему в некоторых аспектах она более регрессивная, чем у древних цивилизаций, в особенности по отношению к женщинам. Ну конечно же, люди не желают вести подобные разговоры на вечеринке, я пытаюсь сменить тему, и выходит только хуже. Но потом я поговорила со своим редактором, и он сказал, что это может стать той темой, которая соберет последнюю главу моей книги воедино. Вот я и решила пойти.

Я взглянула на мисс Пентикост и с удовлетворением заметила, что она так же растеряна, как и я. Она подождала, пока доктор Уотерхаус прервется, чтобы перевести дыхание, и подняла руку.

— Пожалуй, лучше начать с основ, — предложила она. — Как вы познакомились с мисс Белестрад?

Будучи рыжеволосой девушкой с бледной кожей, я очень легко краснею. Но доктор Уотерхаус побила мой рекорд.

— Простите. Без плана лекции мне свойственно говорить слишком пространно, — сказала она. — Видите ли, я работаю над книгой. Вообще-то она уже в издательстве, так что почти готова. В ней я беру интервью у ясновидящих, экстрасенсов, медиумов и так далее. У людей, утверждающих, что они обладают сверхъестественными способностями или говорят с мертвыми. Все в таком духе.

— Чтобы их разоблачить? — спросила мисс Пентикост.

— Я не использую слово «разоблачить». Уж точно не в интервью. Мне не так интересно, каким образом они это делают, а больше — как они вписываются в современную культуру. Наша готовность поверить в невероятное, если это может утешить. Поскольку большинство ясновидящих обслуживают бедняков и рабочий класс, таким утешением обычно служит надежда. Что все наладится. Что им улыбнется удача.

— Клиентов мисс Белестрад вряд ли можно назвать рабочим классом, — указала босс.

— Точно! Ариэль… в смысле, мисс Белестрад — что-то вроде пережитка прошлого столетия. Спиритические сеансы в гостиных, театральность — все это уже вышло из моды. Началось с научно-технической революции, но окончательно покончила с этим Великая депрессия, понимаете?

Мы не понимали и сказали ей об этом.

— Для богатых и могущественных медиумы оборачивали утешение в послание о том, что все останется как прежде. Что все хорошо и будет таким и впредь. Даже после смерти. — Уотерхаус села на краешек кресла, на полную мощь включив режим лекции. — Великая депрессия показала, что это ложь. А последующие за ней годы лишь подтвердили это. Благополучие не может длиться вечно. Даже у богатых и могущественных.

Она наконец перевела дыхание, и мисс Пентикост воспользовалась шансом для вопроса:

— И как же мисс Белестрад удалось преуспеть, в отличие от остальных?

Сбившись с ритма, Уотерхаус на мгновение задумалась.

— Полагаю, ее послание в другом, — в конце концов сказала она. — Она не столько общается с миром духов, сколько увеличивает успех клиента в мире живых. Это еще один ее замечательный талант.

— Талант?

Профессор откинулась на спинку кресла. То есть, учитывая размеры кабинета, больше похожего на тюремную камеру, отклонилась в угол по диагонали.

— Я познакомилась с ней на какой-то вечеринке, куда меня затащили много лет назад. Мы разговорились. Она слышала о моих исследованиях и пригласила меня к себе. Я неоднократно расспрашивала ее и присутствовала на нескольких ее встречах с клиентами. Она быстро стала главной героиней моей книги. В то время ее услуги не пользовались таким спросом, как сейчас, но я не сомневалась, что все еще впереди.

— Из-за ее таланта? — предположила мисс Пентикост.

— Ариэль обладает весьма… мощной харизмой.

Она опять сняла очки, прищурилась и надела их. Она говорила так, словно была чуточку влюблена в ясновидящую. Хотя… кто знает?

— Вы знаете, что такое холодное чтение? — спросила она.

Мисс Пентикост повернулась ко мне.

— Я немного знакома с такими ловкачами, — сказала я. — Они задают общий вопрос или говорят то, что подошло бы любому. Вроде «Я чувствую, что вы кого-то потеряли». Если ответ «да», то легко перейти к фразе «Я чувствую, что этот человек был вам дорог», потому что, когда говорят о потере, это всегда кто-то дорогой. Потом круг сужается. И в итоге создается впечатление, будто гадалка знает то, чего знать не должна. Но на самом деле субъект сам показывает свои карты.

— Да-да, именно так! — Во взгляде профессора вновь появилось то же сияние, что и на лекции. — Человек, который приходит к такому «ловкачу», как вы его назвали… Мне нравится это слово. Надо было использовать его в книге. Так вот, человек, приходящий к медиуму или гадалке, почти всегда тем или иным образом эмоционально уязвим. Даже тот, кто не верит. В глубине души они хотят поверить.

— И если медиум, или как его там, сразу попадет в яблочко, объект будет считать, что ловкач знает то, чего не знают другие. И даже если потом он промахнется, объект все равно будет трактовать все в его пользу, — добавила я.

Уотерхаус задумчиво кивнула. У меня возникло ощущение, что она впервые меня заметила.

Мисс Пентикост выхватила у меня вожжи допроса.

— А почему же мисс Белестрад отличается от остальных так называемых ловкачей?

— Ариэль не только способна выудить информацию из каждого слова или жеста клиента, но и обладает определенным магнетизмом, — объяснила профессор. — Умеет так убаюкать объект, что он выдаст больше сведений, чем хотел. Ее голос и манера держаться, темп речи. Все это вместе расслабляет человека и делает его податливым.

— Похоже на гипноз.

В голосе мисс Пентикост явственно слышалось все, что она об этом думает.

Уотерхаус покачала головой.

— Нет-нет. Гипноз против воли и не во время сна — это миф. Она действует тоньше.

Я вспомнила про медовый голос, проникающий в уши.

— А кроме того, порой она говорила обо мне такое, что я совершенно точно не сообщала, ни сознательно, ни невольно. То, что обо мне знают очень немногие. Она заявила, будто ей это поведали духи.

— И вы ей верите? — осведомилась мисс Пентикост.

Уотерхаус смущенно улыбнулась.

— Должна признаться, что почти поверила. Наверное, я ничем не отличаюсь от других — просто хочу верить.

— Но в конечном итоге вы ей не поверили.

— В конце концов я познакомилась с ее помощником, — сказала она. — Он здесь учился. Нил как-то там… Уоткинс. Нил Уоткинс. Специализировался на истории и антропологии, но бросил университет до выпуска. Из-за нехватки средств, я думаю. Я поспрашивала его преподавателей, и они помнили его как блестящего исследователя. Предполагаю, ему дали задание накопать мутные подробности моей жизни.