сторону. Крыша местами обвалилась внутрь. Посредине, на обломках, стоял тот монстр, что сломал барьер, и теперь методично крушил дом. Его передние лапы кровоточили. На крыше напротив стояла Сяо Тун, покрытая черной кровью. Ее копье пыталось пробить шкуру монстра и отогнать его, пока еще можно было спасти жилье. Существо рычало неожиданно тихо для его размеров, отмахивалось, но продолжало ломать дом. Найти Фа Ханга Лин Ху не успел – меч пронесся в этот раз совсем рядом с его лицом, попытался пронзить хвост кнута, но Лин Ху быстро свернул оружие, намотал на руку и поднялся на ноги.

– Не защищайте дом! – крикнул он. – Защищайте себя!

– То же и тебя касается. Ты постоянно отвлекаешься. Если бы я хотел тебя убить, то уже что-нибудь тебе сломал, – почти ласково проговорил заклинатель.

Ветки-путы в это время вползали в его рукав, слышался чавкающий звук, словно они забирались под кожу. Лин Ху поморщился и, воспользовавшись передышкой, призвал меч.

– Я правда не хочу вас убивать. Как насчет выслушать меня?

Лин Ху кипел гневом. Он не хотел разговаривать. Вместо ответа он указал на дом, на Сяо Тун, потом на то место, где в последний раз видел Фа Ханга. «Если вы пришли поговорить, то зачем напали?» Враг его понял, пожал плечами:

– Мы пытались поговорить с каждым из вас. И с тобой, в том числе. Но страх застилает вам глаза. Все трое сбежали. С вами можно разговаривать, только если загнать в угол.

Возможно, если бы Лин Ху был подростком из клана заклинателей, в одежде из дорогих тканей и под крылом родителей – он бы и поверил, и устыдился. Но юноша испытал слишком многое в жизни, и опыт лег на его душу тяжелым бременем. Он не хотел слушать ни раньше, ни уж тем более будучи загнанным в угол. Он помнил, чем заканчиваются беседы с врагом. Понимал, что он сильный заклинатель и это превращает его в ценную добычу. В духовное оружие, у которого нет мнения и которое нужно только подчинить. Лин Ху помнил ощущение беспомощности, когда ему выкручивали руки, втыкали в его кожу иголки, делая так, что ему приходилось потом доставать их самому. Помнил угрозы, что ему переломают кости; зальют в горло яд, который не убивает, но приносит страшные мучения. В конце концов, помнил и сам этот яд. После него он провел несколько дней в аду. Лин Ху не хотел проходить все это снова. Он сделал так, как от него хотели: поселился тут, взял другое имя и никогда не упоминал старого. Он одевался как крестьянин и покидал это место только по необходимости. Он не хотел думать, будто все снова повторяется, потому что он впустил в свою крепость чужаков, ведь чужаками они для него больше не были и он хотел помнить только добро. Но Лин Ху до дрожи, до тошноты, до паники не хотел обратно. Не хотел снова работать на кого-то омерзительного, кто пришел вытащить его из-за барьера. Поэтому он готов был драться до конца, а если проиграет…

Он уже забыл о побеге. Для этого снова нужно было собрать Фа Ханга и Сяо Тун. Он не смог бы уйти без них.

Лин Ху хотел ответить гордое «нет», но вновь начавшаяся атака отвлекла его. В этот раз его попытались зажать в тиски: человек с усами и женщина ринулись на него спереди и со спины. Лин Ху прикинул, где может быть ловушка, в которую его загоняют, и выбрал рискованный способ – подпрыгнул. В воздухе уклоняться сложнее, зато, чуть скорректировав движение, Лин Ху приземлился на крышу полуразрушенного дома. Доски с треском подломились под ним, но Лин Ху уже рванулся вперед.

Сяо Тун сосредоточилась на большом монстре, который все еще отмахивался от ее копья. Лин Ху, готовый к тому, что его могут ударить в запале драки, схватил девушку за руку. Удара не последовало, она быстро обернулась, и по ее лицу он понял: она знала, что это он. Он открыл было рот, чтобы сказать: «Уходим», но что-то черное, с кучей ног, мягким большим брюхом приземлилось на крышу, закрыло лапами Сяо Тун и тут же утащило ее вниз, где Лин Ху не мог их видеть. Его рука все еще ощущала ее тепло, но он был настолько ошарашен, что замер, провожая взглядом копье, которое упало плашмя, проломило крышу и тоже соскользнуло, но совсем не так, как если бы его позвала хозяйка.

– Так вот. Вам все равно некуда бежать, а мне нужны сильные воины, – послышалось сзади.

Человек с усами спокойно ждал на обломках крыши. Рядом с ним стояла женщина-заклинатель. Она была явно очень раздражена и, кажется, очень хотела броситься на Лин Ху.

– Я в состоянии защитить вас от того, что вас преследует. Защитить твоих друзей – вы же подружились? И смогу спасти тебя от гнева кланов Тьен и Фэнг. Что…

Он не успел договорить. Лин Ху нырнул в разлом, как в воду: так же легко, чуть приподняв руки. На обломках дома еще топтался монстр, но юноша не обратил на него никакого внимания.

Ни копья, ни его хозяйки не было видно. Лин Ху вызвал огонь, чтобы осветить дом. Поморщился при виде того, во что превратилось его аккуратное и чистое жилище. Но тут же забыл о нем – у дальней стены лежало что-то похожее на кокон, обвитый кучей перевязи. Он еще шевелился, и Лин Ху догадался, что это и была Сяо Тун. Он бросился было помочь, но его оскорбительно дернули за ворот ханьфу и этим же движением вышвырнули через провал в стене на улицу. Лин Ху упал рядом с рассыпавшимися и побитыми горшками с маслом. И приземлился он неудачно, больно ударившись боком.

Внезапно он понял, что вокруг необычайно тихо. Больше не было слышно шума борьбы. Он остался один. Фа Ханга по-прежнему нигде не было, Сяо Тун схватили, и Лин Ху не мог ей помочь.

Из пролома вылезла женщина-заклинатель. Разминая плечи, направилась к юноше. Прошлое смешивалось с настоящим. Лин Ху глубоко дышал, но никак не мог отогнать воспоминания. Не сейчас… То, что раньше казалось жутким, но все же прошлым, теперь возвращалось. Его снова заберут силой, снова будут вытягивать жилы и шантажировать. Он снова будет работать на ненавистных ему людей. И так по кругу… спокойной жизни у него оказалось меньше года. А теперь за ним снова пришли, его никогда не оставят в покое, и не помогут ни барьер брата,