ни его собственные силы. Его и дальше будут использовать как духовное оружие, которое нужно только сломить, чтобы оно подчинилось…

Заклинательница остановилась, отшатнулась назад, когда Лин Ху поднял горшок с маслом.

– Останови его! – послышалось из дома.

Ксу Руо думала, что мальчишка попробует швырнуть маслом в нее, и потому не сразу поняла. Лин Ху, словно пребывая в трансе, облил маслом себя. Оно пропитало одежду, полилось по шее, волосам. Стиснув зубы, Лин Ху активировал свой личный барьер, которым защищался, и тогда его духовное оружие очертило круг около него, образовав вихрь из обломков. Тот человек, что пришел за ним, орал еще что-то на грани паники, словно Лин Ху уже был его близким другом… а точнее, ценной находкой. Лин Ху смотрел на это презрительно, поджав губы, ощущая облегчение от того, что собирался сделать. Он больше не сдастся. Его никто больше не получит.

Барьер вспыхнул от попытки прорвать его, но куда там – это даже клану Фэнг было недоступно… Лин Ху вызвал маленькое пламя на ладони, приложил огонь к шее. Первыми с сухим треском вспыхнули волосы, загорелось масло на шее, занялась одежда.

Барьер порвался, и Лин Ху решил было, что это из-за него, – от боли он потерял контроль. От предчувствия близкой гибели хозяина оружие утратило волю. Но сквозь барьер прорвался растрепанный Фа Ханг, голый по пояс. В руках он держал верхнюю часть своей одежды. Он тут же набросил ее на Лин Ху, повалил его на траву и стал быстро засыпать землей те участки тела, что не смог закрыть. Он прихлопывал пламя руками, перекатывал бесчувственное тело, сбивая огонь. Когда Лин Ху потерял сознание, исчез и магический щит. Фа Ханг был занят, так что враги смогли спокойно подойти. Его оттащили, скрутили и уложили лицом в землю. Фа Ханг дышал раздраженно, как сноровистый конь, смотрел исподлобья. Но он не посмел бы убежать: не мог бросить Сяо Тун и Лин Ху.

Главный из нападавших сел на корточки, приподнял тряпку, которой была укрыта его добыча. Лин Ху еще дымился, в неровном лунном свете сложно было рассмотреть, что случилось с его кожей, но обугленно-черной она не выглядела. А главное – парень дышал. Сипло, неровно, но дышал. Заклинатель выпрямился, быстро развернулся к Фа Хангу и, не сдержавшись, закричал:

– Молодец! Ты спас его! Мы бы не успели! Правда, молодец! Такое сокровище редко попадается! Подумать только, чуть не спалил себя. Я что, такой страшный?

Фа Ханг молчал, но выглядел уже спокойнее – ему тоже надо было убедиться, что Лин Ху жив. Они все живы, а значит, еще успеют выбраться из этого…

Глава 8

Погоня, ссора и воспоминания Лин Ху

Утреннее солнце осветило развалины так недолго простоявшего жилища. С краю оно обгорело, но огонь не распространился далеко. От самого дома остался только один угол. Зато сараи для скотины были нетронуты и пусты. Огород выглядел так, словно его в спешке вскопали заново, не потрудившись собрать предыдущий недозревший урожай. По всему было видно, что тут совсем недавно закончилась битва сильных заклинателей. Тел не было, на земле осталась черная кровь. С одной стороны, это значило, что раненые не были людьми, с другой – что в схватке участвовали чудовища.

В отличие от утреннего пейзажа, лицо у Джинхэй Вейшенга оставалось темным. Он смотрел на открывающуюся картину, стиснув руки на груди так, что казалось, вот-вот сломает себе либо их, либо ребра.

– Смотри. Похоже на логово разбойников в горах. От города далеко. От троп далеко. Заклинатели-разбойники. Поймали ее, притащили сюда. И развлекались, пока на них не напали.

Заклинатель в такой же клановой черно-красной одежде, как у Джинхэй Вейшенга, стоял чуть впереди. Со злорадной ухмылкой он обернулся, чтобы увидеть реакцию на свои слова, и наткнулся на злой взгляд исподлобья.

– Что? У тебя другие мысли? По роже вижу, что такие. Не пора ли домой? На кой она тебе теперь сдалась? Она, может, теперь и ублюдка одного из этих разбойников носит…

Когда третий заклинатель, на вид лет пятнадцати, подошел к ним, Джинхэй Вейшенг, сидя на корточках, прижимал насмешника лицом к земле, сдавив ему шею. Младший заклинатель с тряпкой в руках некоторое время смотрел на это, потом устало спросил:

– Ты снова дразнил нашего старшего брата?

– Помоги! – крикнул тот, отплевываясь от грязи.

– Ни за что… Брат Вейшенг, посмотри.

Старший обернулся, увидел в руках заклинателя знакомую ткань и тут же бросил свою жертву. Лицо его приобрело печальное и какое-то беспомощное выражение. Подтвердил:

– Это ее. Я дарил ей…

– Я же говорил! Или, думаешь, она по своей воле тут голая бегала?! А впрочем…

Меч Джинхэй Вейшенга сверкнул рядом со средним братом, приколол полу его одежды к земле.

– Это верхняя. Она не будет голой, если снимет ее, – напомнил младший, словно не понимал, что брат всего лишь поддразнивал Вейшенга.

В Джинхэй Вейшенге сразу узнавался старший. Он был высок, широкоплеч, всегда держал спину прямо. На его лице особенно выделялись черные прямые брови; он часто хмурился, отчего выглядел очень серьезным и даже грозным. Само лицо было гладким, а острый профиль мог принадлежать генералу. Если бы перед любым человеком поставили всех троих и спросили, кто наследник клана, без сомнения, даже крестьянин указал бы на Джинхэй Вейшенга. Среднему брату, Джинхэй Нианзу, было девятнадцать – он был младше на два года. Ростом Вейшенгу он доходил до переносицы. Да и внешность у него была более заурядной, только волосы на висках вились, как их ни заплетай. Средний брат часто улыбался, но тепла в этой улыбке не было. Младший, Джинхэй Реншу, был худощав и пока еще не догнал по росту остальных братьев. Отец больше занимался воспитанием старших детей, позволив младшему развиваться так, как он сам того хотел. Остальные братья подозревали, что, хотя Джинхэй Реншу и выглядел во всех отношениях слабаком, он был у отца любимчиком. От младшего отец ничего не ждал и был рад любым его успехам.

– Мог бы подыграть. – Джинхэй Ниазу попытался выдернуть меч и освободиться. – Разве не хочешь, чтобы брат наконец плюнул на эту дуру и отправился домой? Тебе-то чего, это с нас двоих отец три шкуры спустит.

– Не оскорбляй мою жену.

Джинхэй Вейшенг направился к брату, и тот поторопился избавиться от приковавшего его меча. Младший встал между ними, попросил:

– Пожалуйста, прекратите. Я устал от ваших ссор. Брат