«Спасибо шефу, — пришло в голову Аристотелю, — давно я не обладал таким жарким телом. Неуемная! Когда же ты насытишься? Вот это я понимаю задание! Войди глубже в горячую прорубь и жди, когда из недр подсознания партнерши хлынет информация, — а то, что ты мне ее предоставишь — у меня сомнений нет, девочка…

— Быстрей, быстрей! Еще, еще!!

— Сейчас, сейчас, Ланочка!

Аристотель впился в Ланины губы и затих. Женщина сомкнула ноги на его взмокшей спине и замерла, боясь пошевелиться и нарушить блаженство.

Грек осторожно высвободился из Ланиных объятий и шлепнул ее пониже спины.

— Умница, хорошо знаешь свое дело…

— Я — что? Это ты у нас мастер!

— Надо иметь богатый опыт общения с пожилыми мужчинами, чтобы назвать меня мастером, — начал неспешно плести паутину Аристотель. Паутину, которой он собирался затем опутать эту красивую бабочку.

— Ну, назвать его богатым нельзя… Был один… — подхватила Лана предложенную тему.

— Был? А куда ж он девался?

— А ты что же? Уже прощаешься со мной? — женщина приподнялась на локте. — Был, потому что теперь у меня есть ты…

— Девочка, я ревнив… Ну-ка, выкладывай, кто там у тебя был? Был, есть Словоблудие какое-то… Ты ведь всегда можешь к нему вернуться. Так ведь?

— В постель к нему после тебя возвращаться — себя наказывать… Он — пигмей в сравнении с тобой… Старый сексуальный пигмей…

— А в остальном?

— Остальное тебя не касается!

— Ну, девочка, не слишком ли грубо? Пока ты здесь, в моем доме, меня касается всё, что связано с тобой! Рассказывай! Я ведь говорил тебе, что ревнив и не собираюсь делить тебя с кем бы то ни было! Ясно? Поэтому обязан знать, с кем, с каким еще стариком ты путаешься! Не нравится предложение — можешь уходить, я не держу… Расстаться будет горько — мы созданы друг для друга, — но, видимо, придется, если ты упорствуешь…

Глаза Ланы наполнились слезами.

— Ари, ты такой жестокий… Я влюбилась в тебя еще год назад, когда мы встретились на дне рождения у Лены Барсовой… Ты, конечно, меня не помнишь, — вокруг было столько пикантных девочек… А теперь ты хочешь лишить меня радости быть твоей… И из-за кого?! Он жестокий, злой, противный… — слёзы уже градом катились по щекам женщины, — он заставляет меня лизать ему сфинктер…

— Лизать… что?

— Сфинктер, ну, анальное отверстие… У него слабая эрекция… он же старик… А у мужчин, как он мне объяснил, вокруг мышцы анального отверстия расположены основные эрогенные зоны… Вот он, чтобы совершить половой акт, заставляет меня лизать ему, ну… это…

При всём своём огромном сексуальном опыте Аристотель ничего подобного не слыхивал. Он вдруг почувствовал искреннюю жалость к сидевшей напротив плачущей женщине.

— И он тебе за это хорошо платит?

— Да, то есть нет! Не за это… Ну, наверное, и за это… Я не знаю…

«КОНСТАНТИНОВ» понял, что до откровений партнерши — рукой подать.

— Ну, если не за это, то за ЧТО? Ты лижешь ему этот… То есть проституируешь, — вот он тебе и платит!

Грек мог употребить выражение «находишься на содержании», но намеренно ужесточил фразу, чтобы окончательно подавить психику собеседницы.

— Ари, ты не понимаешь… Я не знаю, как объяснить… Прости меня, милый… Владимир Львович платит мне за то, что я поставляю ему потенциальных пациентов… У него частная практика, он — психиатр высочайшей квалификации, профессор… Я через знакомых нахожу обеспеченных людей, которым Владимир Львович может оказать помощь, принести избавление от болезни…

— Это он так объясняет?

— Ну да…

— Кто еще на него работает? Не можешь же ты в одиночку перелопатить всю Москву?

— Этого я не знаю…

— Но платит хорошо, да?

— Да…

— А кто его пациенты?

— Ну, вот недавно я рассказала ему, что муж моей подруги, генерал КГБ, после черепно-мозговой травмы прекратил с ней сексуальные отношения, а вместо этого по ночам стал подглядывать в окна за голыми женщинами… Был еще очень известный партийный босс. Конструктор из КБ Королева, ну, с космосом связанный… И вообще у него много знакомых среди бывших членов Политбюро и ЦК, а уж в Совмин он дверь левой ногой открывал…

— Высоко летает этот твой… сфин… сфинкс!

— Да, лет десять назад он вылечил жену управляющего делами Совмина Смиртюкова Михал Сергеича, с этого всё и началось…

— Круто…

— Да… Ксения Павловна страдала слуховыми галлюцинациями, ей все время казалось, что голубь и голубка бьют крыльями у ее правого уха, пытаясь то ли взлететь, то ли сесть ей на голову… И так продолжалось года три. Михал Сергеич дошел до того, что сам готов был либо взлететь, либо сесть своей жене на голову… У лучших врачей кремлевки консультировался, за границу дважды вывозил — все без толку…

А Владимир Львович вылечил ее за один сеанс! Привез к себе на дачу, вывел в сад, дал двустволку в руки.

«Ну, что, Ксения Павловна, вы готовы разделаться с этой парой изводящих вас голубей?»

«Да, готова!»

Клава, домработница Владимира Львовича, выносит из дому корзину, в которой две птички — голубь и голубка.

«Эти?»

«Вроде, да…»

Тогда доктор завязывает ей глаза платком и говорит:

«Значит так, многоуважаемая Ксения Павловна, сегодня вы навсегда расстанетесь с вашими обидчиками, расправитесь с ними за все ваши мучения собственными руками. Сейчас я буду поочередно выпускать птиц, вы же, как только услышите хлопанье крыльев, стреляйте в том направлении, ясно?»

После каждого выстрела Клава подбрасывала к ногам Ксении Павловны заранее убитую птицу.

Потом Владимир Львович снял платок, показал Cмиртюковой убитых голубей, дал в руки лопату.

«Закапывайте! Чем глубже закопаете, тем лучше для вас»…

Это он уже издевался над ней, зная, что Ксения Павловна после того, как стала женой управляющего делами Совмина, орудия тяжелее вилки и ножа в руках не держала… Так и вылечил — в один прием и навсегда!

— Сеанс внушения и самовнушения одновременно, — с видом знатока констатировал грек, — хотя весьма впечатляющий… Изобретателен этот Владимир Львович… А куда же девались живые голуби?

— Улетели на свою голубятню. Они же прекрасно ориентируются. Ты их хоть за сто километров увези от дома, они, поднявшись в воздух, сразу полетят туда, где их кормят… Не знал? На этом принципе в свое время действовала голубиная почта… Это мне всё Владимир Львович объяснил…

— И после этого Смиртюков ввел доктора в свой круг? Ничего не скажешь, очень оригинальная форма благодарности…

— Не только это. Михал Сергеич распорядился соорудить в подвале дома, где живет Владимир Львович, ну, прямо под его квартирой, бассейн…