Заодно Бахметьев вспомнил, где и когда впервые увидел Анастасию. В день своего рождения, в приснопамятном спортивном баре «Четвертая высота», где они с Колей Равлюком накачивались пивасиком. Кто-то из официантов нажал не на ту кнопку, и на экране — вместо Роналду/Месси — появилась Анастасия. Она не продержалась и тридцати секунд. И тотчас же исчезла со всех радаров, сметенная могучим футбольным ураганом. Но Бахметьев зафиксировал в памяти ее лицо. Безусловная красота — вот что лежало на поверхности. Но было и что-то еще, что-то очень важное. Спрятанное в глубине, в сокровенных пластах. Добраться до этого сокровенного могут только бурильщики с нефтяных платформ. При условии, что они мастера своего дела и влюблены.

Бахметьев не влюблен. И вообще… Ему нравится совсем другая женщина.

— Я бы вдул такой, — сказал Коля Равлюк, разглядывая Анастасию Равенскую в отпущенные ей тридцать секунд между Роналду/Месси и Бундеслигой. — А ты?

— Не в моем вкусе.

— Да ладно. Я же про вдуть, а не про вкусы.

После этой его реплики и родилась спонтанная идея посетить стрип-клуб с последующим выездом персонала на дом к Бахметьеву. О случившейся затем ночи он честно постарался забыть, а вот об Анастасии Равенской время от времени вспоминал. В основном тогда, когда видел актрису в очередном зачумленном сериале. Из невесть откуда взявшейся симпатии к Равенской Бахметьев не спешил щелкнуть пультом и уделял сериальному просмотру минут семь (вместо одной положенной). Но… не более того.

Просто красивая девушка, которой удается довольно органично существовать в кадре.

И как могло случиться, что Бахметьев не узнал Анастасию Равенскую сразу?

Красивые девушки не должны лежать с перерезанным горлом на осенней земле. Никто не должен, но красивые девушки — особенно. Тем более те, которые постоянно находятся в параллельной кинореальности, где все и всегда заканчивается хорошо.

Кто мог подумать, что без пяти минут звезда выкинет такой фортель?

— …Значит, актриса, — почти промурлыкал Ковешников.

— Уточнить этот факт не составит труда. Не думаю, что я ошибся.

— Актриса, актриса… Как, ты сказал, ее зовут?

— Анастасия Равенская.

— Не повезло ей. А нам еще больше. Если она и впрямь такая известная. Можешь представить, что сейчас начнется?.. Журналисты, заголовки, сортирные интервью, папарацци у тебя в постели. Депутатские запросы и дело на особый контроль. Шкуру начнут спускать уже вчера.

— Тебе-то что? — искренне удивился Бахметьев. — Первый раз, что ли, тебя на крюк подвешивают?

— Не нравится мне, что это кино. Опасная штука.

— Это почему еще?

Опять эта фирменная ковешниковская улыбочка, приводящая в движение шрам-уховертку. Шрам извивается всеми своими отростками, и желание смахнуть его с лица становится невыносимым. Бахметьев едва сдерживается. Едва справляется с накатившей невесть откуда тошнотой.

Приехали.

— Правды в нем не сыскать, Бахметьев. В этом проклятом кино. Все в нем иллюзия. Все — обман.

MISSING PHOTOS. 2:02

2017 г. Сентябрь

Те же и Мустаева

…К вечеру все должно быть разложено по полочкам. Систематизировано и каталогизировано. Имеющиеся факты сопоставлены, и выводы по ним сделаны. И предложены варианты решений. Смелые и неожиданные версии. Такие версии необходимы лишь для того, чтобы Ковешников отработал на них удары, избил в мясо и бросил подыхать. Причем даже не на ринге, сверкающем огнями, а в вонючей, пропахшей потом раздевалке. Большинство «соображений по делу», высказанных Бахметьевым, там и закончили свою недолгую жизнь — в раздевалке, всеми забытые, со сломанной челюстью и заплывшими от синяков глазами. Справедливости ради были и победы. Или, скажем, полупобеды вроде недолгого триумфа в одной восьмой финала. Но пояс победителя всегда получает Ковешников. Складировать эти пояса уже некуда. Учитывая процент раскрываемости, который демонстрирует фартовый сукин сын.

Единственное, что омрачает сдержанную ковешниковскую радость, — бумаги. Он вечно что-то составляет, заполняет и генерирует в рамках очередного дела. Нескончаемый бумажный поток приводит Ковешникова в неистовство. Затем градус неизбежно падает, и неистовство уступает место раздражению.

Тоже — не сахар.

Совсем не сахар — общаться с раздраженным Ковешниковым. Удовольствие ниже среднего. Даже Бахметьев — спокойный, рассудительный и добрый парень — готов взяться за бейсбольную биту и проломить Ковешникову мягкий череп. Почему в такие минуты Бахметьеву кажется, что череп у Ковешникова — мягкий?

Неизвестно.

Но факт остается фактом: все, с кем сталкивается Ковешников, готовы убить его.

За исключением Мустаевой.

Анна Мустаева очень нравится оперу Бахметьеву. И очень не нравится следователю Ковешникову. Не нравится настолько, что уже полтора месяца он пытается избавиться от нее. Всеми правдами и неправдами. Всеми способами, в том числе — подметными. Ковешников даже не поленился написать письмо начальству, где как дважды два доказал, что участие Мустаевой в деле «Красное и зеленое» — контрпродуктивно и бессмысленно.

Письмо, вопреки чаяниям Ковешникова, не сработало: дважды два все-таки четыре, а не семнадцать. И привлечение профессионального психолога к поискам серийного убийцы есть вещь совершенно необходимая. Так высказалось начальство, едва ли не впервые не пойдя на поводу у Ковешникова. И Ковешников — едва ли не впервые — отступил.

Анна Мустаева как раз и была тем самым психологом, призванным помочь следственной группе разобраться с личностью преступника. Его почерк всегда одинаков или почти одинаков: горло жертвы перерезано опасной бритвой и слегка присыпано землей (небольшое количество земли может находиться непосредственно в ране, тут возможны вариации). Рот забит стеклянными шариками — их количество варьируется от трех до пяти. И наконец, «Красное и зеленое». Сочетание цветов, давшее неофициальное название делу (его придумал Бахметьев, но Ковешников немедленно присвоил придумку себе). У каждой из убитых девушек было перевязано правое запястье. Узкий кусок ткани, на котором все же можно разглядеть маки.

Красные маки на зеленом поле.

Первой жертвой «Красного и зеленого» стала Ольга Ромашкина, независимый финансовый аналитик, сотрудничающий с несколькими крупными банками и неправительственными фондами. Бахметьев хорошо помнил прижизненные фотографии Ольги, благо их оказалось более чем достаточно: Ромашкина была активным пользователем соцсетей. Фейсбук, Инстаграм, Твиттер, самые разнообразные мессенджеры — от вайбера до telegram’а. Кроме того, Ромашкина модерировала форум игроков в «Мафию» и вела собственный канал на Ютьюбе. Как с таким жгучим общественным темпераментом ей хватало времени кого-то консультировать и что-то анализировать, так и осталось для Бахметьева загадкой.

И тем не менее дело свое она знала хорошо, во всяком случае — хорошо за него получала. Уик-энд в Барселоне, уик-энд на Мальте, пять дней на Галапагосах, блиц-шопинги по всей Европе. Туры в Аргентину и Бразилию, сафари в Кении, посещение природных заповедников по всему миру. Как правило, Европу Ромашкина окучивала в компании одной-двух близких подруг. А вот за ее пределы выдвигалась в гордом одиночестве.